— Значит, я всколыхнул неприятные воспоминания?
Эрика глубоко вздохнула, качнув прелестными буферами.
— Как ты там сказал, утверждать обратное… Вот только ты поднял все воспоминания и хорошие в том числе. В моей работе важно сохранять баланс, иначе начинаешь делать ошибки несовместимые с жизнью.
— Отдел по культуре… — Я заметил легкую улыбку на усталом лице и осекся, она ведь не просто так имя сменила да на этой легенде настаивала. — Черт! ЦРУ?
Сьюзен кивнула.
— У тебя проблемы из-за этого разговора будут? — я обвел рукой комнату.
— Не думаю. Я отключила системы наблюдения.
— Как к ним попала?
— Брат разузнал, что Хэндриксона оправдали, даже повысили. Я пыталась узнать, что же с тобой произошло. Он меня отшил, но вроде как в шутку рекомендовал на курсы ПСБ. Потом направление в академию ФСБ на Прайде, Бетельгейзе, и перевод на «Ферму». Это тренировочный центр ЦРУ.
— Сложно было?
— Я привыкла, — ответила она довольно гордо, но заглянув мне в глаза, призналась. — Звиздец как. Туда ведь только мотивированных берут, а моя мотивация перегорела довольно быстро, осталось только какое-то упрямство. Да и было в этом своеобразное удовольствие, когда другие срывались, заваливали тесты и просто уходили, сдавшись, а я раз за разом проходила по самой грани. На одном тесте я таки психанула, и пристрелила террориста вместе с заложником. Когда поняла, что сделала, заявила, что они были заодно. И знаешь, я угадала. На том тесте завалились все, кроме меня. — Лицо Эрики посветлело, словно она рассказывала какую-то забавную историю с детства. Черт девушке просто надо выговорится, а я как свинья продолжаю пялиться на ее сиськи.
— Как давно ты здесь?
— Два года.
Два года заперта в одном здании на ядовитой планете с одними и теми же людьми, которые…
— Кто еще знает о тебе?
— Два человека, — вздохнула она, вновь качнув соблазнительной грудью.
— Прикройся уже, — попросил я.
— А что такое, — сделала она невинное личико и потянулась, приподняв груди руками. — Неужели тебе не нравится. — Как острая болезненная вспышка на ее образ тут же наложилась другая девушка из моего единственного цельного воспоминания о прошлом до заморозки. Та, которую я любил, Котя, как же ты не вовремя! Вот только мук совести мне сейчас не хватало. Ты уже семьсот лет как мертва, так что у меня тут вполне естественная реакция организма.
— Имей совесть, я не каменный.
— А мне кажется, как раз наоборот, — парировала она, уставившись на мой пах.
