Спустя полчаса в моем холле уже топталась полиция, у Люка брали показания, а бывшего — выводили из дома.
— Люк, дружище, какими судьбами! — К моему телохранителю подошел здоровяк, похлопав по плечу. — А я думал, ты сдох! А нет, смотри, живехонек! И… — он перевел взгляд на меня, потом впился в лицо Люка, — я смотрю обзавелся наконец нормальной девушкой.
Я закашлялась. А этот… нехороший метаморф лишь широко улыбнулся и уверенно заявил:
— Еще не совсем, но я активно над этим работаю.
Вот ведь непрошибаемый! Зла на него нет, у кого бы занять?!
Полиция уехала через час. Наследив и съев полусырой пирог. Знакомому и бывшему сослуживцу Люка я мстительно вручила пережаренную утку. Она была настолько твердой, что ее можно было смело использовать в качестве пушечного ядра.
— Так на чем нас прервали? — гулявским котом промурлыкал Люк.
— Ты знал, что это он! — я обличительно ткнула пальцем ему в грудь.
— Скажем так, предполагал. А когда он пришел… Просто поговорил с ним по-мужски.
— Боюсь тогда представить, как в твоем понимании выглядит драка.
— Бой, Эби, бой. Стражи барьера просто так кулаками не машут.
— Стражи? — охнула я. Вот так охранничек…
— Я временно отстранен от службы. Едва не выгорел в одном из рейдов. Так что пока я временно — телохранитель.
— Расскажи мне о себе, — попросила я.
И хотя по лицу Люка было понятно, что он с удовольствием бы вернулся к тому, на чем нас прервали, все же начал рассказывать.
Это утро мы встретили вместе. И целовалась в рассветных сумерках, когда уставший после празднования город наконец засыпал.
Я не заметила, как мы оказались на ковре, перед уже прогоревшим камином. Помню только, как Люк толкнул меня, опрокидывая. Как целовал обнаженную грудь, живот, заставляя вздрагивать от удовольствия, как погружался в меня, рождая дикие желания. В беззвучной тишине отчетливо были слышны звуки, когда тело вжималось в тело. И как я кричала «Люк!», царапая спину.
А потом Люк подхватил меня, уставшую, но счастливую, и понес в спальню. И там, уже смежая веки, я услышала:
— Выходи за меня, Эби.
— Давай потом, — бормочу, уже проваливаясь в дрему.
Но Люк упорный, он не отстал от меня, пока не услышал «да», которое я сказала, лишь бы мне дали укрыться одеялом.
А вот все коварство метаморфа я познала позже, спустя полгода, когда стояла у алтаря. Как оказалось, страж — это диагноз. Люк был тверд и принимал решения молниеносно. И в ту новогоднюю ночь, как он сам признался, понял, что хочет провести жизнь со мной. А раз решил — тут же начал действовать.
