— Что вы имеете в виду? — уставился на него Али.
— Говорю, назовите мне хоть одну причину тащить ваш чайник дальше, а не оставить его здесь у ручья. Видите ли, он тяжеловат. Для подогрева воды, как мы выяснили, не годится, а вы не кажетесь мне приятной компанией.
Али нахмурился, пар вокруг него заклубился сильнее.
— А вы вообще-то не мой владелец, — процедил он сквозь зубы. — Деньги за кувшин платила милая девушка. Только она будет задавать мне вопросы и решать, избавиться от меня или нет.
Ромашка зыркнул на меня.
— Извини, — пробормотала я, — но ответь, пожалуйста, на вопрос Ромашки.
— Как? — Али уставился на меня. — Как-как? Ромашки?
И рассмеялся, хватаясь за живот, а я разглядывала его рубашку с широкими рукавами и свободные штаны, украшенные вышивкой. Дорогая ткань. Значит, наш Али не из бедняков вышел.
— Кто ж тебя обидел так, парень? — спросил Али у Ромашки.
— Не твое песье дело, — рыкнул тот, сжимая кулаки.
— Эй, мальчики, — встряла я между ними, — хватит! Али, вернись, пожалуйста, в кувшин.
— И не подумаю, — заявил дух.
— Вернулся, быстро! — рявкнул Ромашка, и волшебник исчез, только марево заклубилось вокруг кувшина.
— Ну зачем ты так? — спросила я. — Мы же его обидели.
— А тебе не кажется, что это он обидел меня? — угрюмо поинтересовался мой спутник. — Видал я таких волшебников. Сначала начнет обещать тебе золотые горы. Или, допустим, предложит исполнить желания в обмен на свободу. А потом так исполнит, что ты его проклянешь, а не освободишь.
— Я не совсем понимаю…
— А что тут понимать? Он — раб кувшина, как в сказаниях. И ты, как хозяйка, можешь его освободить за определенную плату. Только он в кувшинчике уже сколько? — Ромашка так размахивал руками, что едва не зарядил мне в глаз. — Сто лет. С его слов. Возможно, и больше. Так почему же за сто лет его никто не отпустил? А потому, что подобным проклятием награждают за дело. И чаще всего человек полностью его заслуживает и, даже став частью этого кувшина и его магии, продолжает делать гадости.
— Сам ты гадость, — донеслось из кувшина.
— Заткнись, когда не спрашивают. Так вот, Марьяна, предлагаю оставить кувшин здесь, на полянке, и дух уснет, пока его кто-нибудь не найдет и не станет новым хозяином.
— Врет он, — раздалось меланхоличное. — Пока меня никто не найдет, ты будешь числиться моей хозяйкой. Я буду лежать здесь, страдать и мучиться, потому что не смогу уснуть. Но ты, конечно, можешь оставить несчастного Али.
И дух картинно всхлипнул.
