«А тут хорошо, лучше, чем у нас, — одобрила номер Вика, когда основные крики утихли. — Хожу тут перед зеркалом в чьей-то шерстяной кофте, как в бальном платье». Никита решил было просочиться к Вике, но был остановлен командой внимательной кастелянши: «Куда? Ну-ка, на место, быстро! Башка дурная, вон до сих пор мокрая».
«Завтра пойдем на скалу» — написал Никита и поймал себя на том, что набирает слова, решительно выпятив челюсть.
«Для чего?» — спросил Пауль.
«Залезем на елку».
Никите придумалось, что на поселок наложено проклятие, связанное с последним убитым белогвардейцем, а главное, с тем, что никакого белогвардейца не было, а призрак его все равно как-то висит над поселком, каким-то диковинным образом делает так, что в камнях ничего нет, в реке имеются острые предметы, церковь не открывается, а барсуки болеют, кроме того, сам поселок будто умер, но продолжает жить каким-то совсем непонятным образом. Единственный способ — залезть на самую высокую точку, откуда видны будут река, дома и вокзал, посмотреть, в чем дело.
А еще очень хотелось попробовать, получится или нет влезть на самую верхушку елки — не той, что пониже, густой и зеленой, потому что там иглы и ничего не видно, а вот именно на сухую елку забраться, проверить — хватит ли храбрости, а история о проклятии наложилась сверху вроде условий игры в какую-нибудь из тех настолок, которыми мучил Никиту жених старшей сестры, считая, что это должно быть увлекательно. Это была тоже как бы настолка, только настоящая, с как бы настоящим, видимым глазу проклятием, настоящими реками и норами, с вполне осязаемой и видимой высотой, которую нужно было преодолеть дважды: сначала найти тропинку, которая вела на скалу, а затем вскарабкаться по веткам на самый верх.
Вика ничего не поняла, но согласилась, что нужно сходить туда. Хотя бы посмотреть, что там и как на скале. Пауль разобрался сразу, что к чему, зачем это нужно Никите, потому что до сих пор, наверное, смотрел на все вокруг в этом поселке как на что-то если не волшебное, то совершенно невозможное в его немецкой жизни. Еще до похода к барсуку Пауль, разглядывая, как светятся в темноте, слегка помаргивая, бледные неоновые трубочки на двух старых магазинных вывесках «Пиво. Воды» и «Продукты. Хлеб» написал Никите: «Fallout. New Vegas». И пусть это было совершенно то же, что приходило в голову Никите, когда он видел эти обведенные голубой рамкой розоватые буквы над большими зарешеченными окнами, но Никита только вывеску считал элементом, похожим на игровой, а Пауль все вокруг оглядывал тем же взглядом игрока в компьютерную игру.
