Совсем без дела я не сидел. Венеру развлечения со мной быстро надоедали. Он находил себе другие занятия. Как правило, вечерами я был предоставлен сам себе. Одно время прислуга пыталась поднапрячь работой, но я ссылался на то, что вдруг господину понадобится мое присутствие в качестве игрушки, а меня не будет на месте? Кто будет виноват?
Сам же я предпочитал выполнять мелкие поручения на конюшне. Там еще и псарня близко. Собачек прикормить не мешало бы. Естественно, я запасал для побега вещи. Настойка для глаз за неимением свежих трав была спрятана в трёх местах. Мешок с необходимыми мелочами вроде ножа, котелка и прочим был укрыт за псарней. Чтобы собаки его не обнаружили, то местечко хорошо зверобоем припорошил.
Одежды себе тоже достал. От Венера мне много обносков перепадало. Пусть я был старше, но рост мы имели одинаковый. Не все мне было отдано, что-то я сам внаглую утащил прямо из прачечной, и никто не обнаружил. Тряпья у господ хватало. В общем, убежать я мог в любой день. Ждал тепла и терпел выходки мелкого говнюка.
И вот в конце апреля подходящий для моих планов день настал. Господин Раковский решил лично проэкзаменовать сына. Попутно проверить, не зря ли платит столичным учителям. Я примерно знал, какой будет результат, и специально нарывался на взбучку.
– Венер даже умножать не научился, – сообщил я знатнику, как только он задал первый вопрос преподавателю.
– Раб, как ты смеешь подавать голос в присутствии господина?! – возмутился один из охранников.
А меня уже понесло. Рассказал все: про то, что учителям без разницы, как плохо занимается младший сын знатника, как наказывали меня, потому что я умнее, и так далее.
Чтобы меня убить, знатнику хватило одного удара кулаком. Господин Раковский вложил в этот удар всю свою злость. Моё тельце отлетело к стене, и я провалился в спасительную темноту.
Очнулся я через несколько часов. Понаблюдал, как «меня» загружают на телегу. Полный сюрр. Висишь в воздухе и оцениваешь со стороны собственный труп. Вариант, что меня вывезут за пределы усадьбы, я предусматривал и не особо переживал на этот счет, поскольку заранее приготовил тайники.
В этот день хоронить мое тело никто не поехал. Видимо, планировали вместе с другими подводами увезти подальше. Тело прикрыли мешковиной, да и оставили в повозке до утра. Я висел метрах в десяти над своим телом и терпеливо ждал, попутно наблюдая за людьми. Никто к рабу сочувствия не проявил. Так мне стало горько и обидно, что захотелось спалить напрочь эту усадьбу! Чего я раньше о таком варианте не подумал? Повезло Раковским, что я вырос в другом обществе. Каждый раз забываю «воздать по заслугам» тем, кто меня убил.
