– Эх… – вернувшись к костру к землянке, произнес Андрейка, – где бы мне найти товарища такого, чтобы вот так – упражняться? И с сабелькой, и с копьем.
– Так навещай соседей, – пожал плечами Кобыла. – Мало кто откажется – дело-то стоящее.
– А нет ли в Туле увечного из числа старых, но опытных послужильцев? Чтобы и сабелькой умел, и копьецом, а в походы ходить не мог?
– Так Петр Рябой на паперти сидит, – заметил Афанасий.
– Да ну, – отмахнулся Кондрат, который явно этого Рябого не ценил.
– А чего сидит? – осведомился Андрейка.
– То мне не ведомо. Сказывает, что послужильцем был. Да хозяина его побили татары. А сам он едва ноги унес.
– И что же не идет послужильцем к кому еще?
– А никто не зовет. Стар он уже. Да и чужой здесь. Сам болтает, что из-под Рязани. Но то точно никто не ведает.
– И тебе его брать не след. Я поищу. Может сыщу кого из охочих. А эту воровскую рожу стороной обходи. Вот те крест – брешет. Не послужильцем он промышлял, а татем лихим. Видать на старости лет решил грехи отмаливать.
– Если татем, то чего не донесли?
– А он у нас не шалит, – твердо произнес Афанасий. – И что татем был – лишь домыслы. Я его как-то расспросил, а потом у знакомца из Рязани о тех людей поспрошал.
– Ездил?
– Грамотку послал. Так те люди действительно от татар погибли в один год. В тот год многие Богу душу отдали. Брешет ли Петр али нет – не ведомо. Однако же тихий он. Верно живет болью былых лет.
– Это когда волком на других не смотрит, – буркнул Кондрат…
1552 год, 12 августа, где-то на реке Шат
Отец Афанасий с Кондратом и служкой уплыли на утро. После завтрака. Из-за чего Андрейке пришлось пропустить свою утреннюю тренировку, чтобы не вызывать ненужные пересуды. Так ведь было не принято, да и тренировка сама по себе могла вызвать массу вопросов. Хотя критическая масса странностей и так уже накопилась изрядно. Но пока плотина удерживала этот «паводок». И наш герой не хотел усугублять и без того сложную ситуацию.
Люди во все времена в основе своей любят и ценят только тех, кто решает их проблемы. И очень болезненно воспринимают тех, кто эти проблемы не решает, а живет лучше. «Делиться надо!» Эту аксиому парню с детства доносил его отец, показывая на примерах, к чему приводит безудержная сепарация и противопоставления себя другим. По этой причине Андрейка не видел ничего плохого в том, чтобы помочь коллективу, с которым ему придется жить и вести дела до самой смерти. Пугало его не это, а то, как коллектив воспримет эту помощь.
