В подобных хлопотах прошел первый год… второй… третий… четвертый… пятый, а вот на шестой пришла пора отправляться. Болезнь прогрессировала и смерть подобралась слишком близко. Дальше тянуть было нельзя.
– Ну что, ты готов? – спросил его профессор с каким-то нездоровым блеском в глазах.
– Да. – кивнул Андрей, который совсем недавно пережил приступ боли. Они с каждым месяцем становились все чаще и острее. Из-за чего уже разрушили его сон и истощили до крайности. Настолько, что врачи стали настойчиво рекомендовать ему хоспис[3] и наркотики, дабы отойти в мир иной без лишних тревог и болевых ощущений. Но он выбрал свой путь. Он к нему готовился. И вот теперь – сев на кресло, опутавшись проводами и надев какой-то необычный шлем, он был полон решимости.
Профессор улыбнулся.
Дернул за рубильник.
И тело Андрея пронзила острая боль. Настолько мощная, что он потерял сознание и обмяк, повиснув на ремнях, удерживающих его тело. Секундой спустя запищал кардиомонитор, а его диаграмма ЭКГ превратилась в линию.
– Дело сделано, – несколько нервно произнес старик, внезапно осипшим голосом. Подошел к окну и приоткрыл жалюзи.
В четко очерченном круге вокруг все было нормально. А вот дальше крутился серый вихрь первородного хаоса вокруг этого островка порядка. Энергии для поддержания аномалии в стабильном состоянии оставалось всего-ничего. Едва на полминуты.
За его спиной громко тикали часы, отдаваясь в голове каждым щелчком, словно ударом. Старого мира больше не было. Он спровоцировал его откат. А значит в новом его варианте, в новой его сборке судьба может оказаться более милостива к его супруге и дочери погибших таким нелепым и обидным образом.
Да, он отправил в прошлое современника. Но профессор, вслед за Львом Толстым и прочими его поклонниками был уверен, личность ничто в жерновах истории. Выживет ли он там? Бог весть. Однако даже если и выживет, то ничего поменять не сможет и мир, плюс-минус соберется также, как и сейчас. Вот на этот «плюс-минус» профессор и рассчитывал, надеясь, что это убережет его семью от гибели. Ведь случайность же… случайность…
Щелкнули еще раз часы, отсчитывая очередную секунду.
Пискнул аварийный зуммер, показывающий, что энергии осталось на десять секунд.
– Весь мир в труху… – нервно улыбнувшись, прошептал профессор знаменитую фразу из ДМБ. А потом добавил: – Надеюсь, все это не зря.
Пискнул последний раз зуммер. И эта стабильная аномалия в доли секунды растворилась в хаосе. Настоящее же сместилось на неполные пять веков назад, начав заново развиваться. И там, в далеком 1552 году от Рождества Христова или, как тогда считали, в 7060 году от сотворения мира Андрей открыл глаза. И тут же зажмурился из-за рези от яркого солнца. Какой-то балбес догадался положить его так, чтобы солнечные лучи светили ему прямо в лицо.
