Оказаться приглашенным сюда в первый раз — было мечтой каждого из братьев… здесь доселе не бывавших, ибо это означало, что Сам их заслуги оценил и выделил среди остальных. Верный прицел на следующую ступеньку в иерархии Товарищества Иисуса. Однако с каждым новым посещением росло понимание, что шанс покинуть живым помещение становится все меньше, ибо уровень задач все время растет, а груз ответственности за ошибку с большей вероятностью может оказаться фатальным. Нащупать предел компетенции в Ордене — очень хреновый признак. С другой стороны, кто об этом думает в момент Первого Приглашения под очи Самого? Грустная реальность осознается гораздо позже!
— Зачем? — еще раз произнес сухой голос Магистра, не скрашенный и каплей эмоций.
Повилас знал, что третий раз вопрос задан не будет, а отсутствие ответа куда хуже, чем хоть-что-то…
— Санкция на операцию была получена, — проскрипел он внезапно пересохшим ртом. — Да, признаю, личный интерес в нанесении урона Воронцовым у меня есть. Однако операция планировалась управлением информационной войны, и согласована на высшем уровне!
Старый вояка промолчал о том, что начало операции неофициально, но оттого не менее явно, санкционировано самим Магистром. Он еще со времен службы запомнил, что вешать на вышестоящее руководство ответственность за проваленную акцию — не самая лучшая идея. Особенно если это самое руководство способно стереть тебя в порошок. По щелчку пальцев. Буквально.
А вообще ответ получился так себе. Даже не троечку в детсаде. Из серии: "Это не я, это он!". Не так должен выглядеть развернутый доклад опытного в воинском искусстве подчиненного. Это понимали оба присутствующих здесь собеседника… Жизнь одного из которых находилась в полной власти другого. С другой стороны аура личной силы Магистра подавляла, превратив все еще крепкие мышцы Повиласа в желе, а железные канаты нервов в нечто совершенно непотребное.
Старик в кресле еда заметно кивнул. Скорее сам себе, чем собеседнику. Он прекрасно знал, какое впечатление производит на тех, кто имел глупость вызвать его недовольство. Впрочем, эффект был недолговечен. Просто потому, что не слишком-то долго и жили такие посетители. Какого-либо удовлетворения от этого факта хозяин стен тоже не чувствовал. Ему вообще мало были знакомы обычные человеческие эмоции, пусть он и прекрасно умел их пародировать. Секс, страсть, любовь, деньги, дружба, насилие, страх — все это осталось в прошлом вместе со здоровьем, эрекцией и свежестью эмоций. Весь богатый спектр чувств ему прекрасно заменяла уверенность в том, как должно быть правильно, а все силы вот уже на протяжении полутора веков этот человек бросил на приведение мира в соответствие с его представлениями. На сегодня осталось лишь одна вещь, все еще раздувающая тлеющие угольки былого пожара в его душе. Власть. О, то самое чувство, когда покорно твоей воле в любой точке земного шарика вершатся Дела! Большие и малые, великие и ужасные. Как же сладостно, когда все те детишки, многие из которых не достигли и своего семядисятилетия, что так важно надувают щеки на различных форумах, депутатских креслах и даже президентских постах, бегут за советом! Однако не один даже самый великий гроссмейстер не способен показать и миллионной доли своих умений, пока фигуры покоятся в футляре шахматной доски, а значит пришло время двинутся вперед пешкам и ферзям, обозначая дебют новой партии, которая встряхнет если и не Мир, то уж одно великое северное государство точно. Кто-то по результатам Игры получит новые земли и богатства, а кто-то уйдет не только из-за стола, но и из самой жизни. Гроссмейстеру все равно. Для него боевые потери остаются лишь снятыми с поля фигурами, что ждут следующей партии рядом с доской. Магистру нравилась Игра против старого и сильного противника, которого старый шахматист уже не раз пробовал на зуб, но так и не смог загнать в угол. А хотелось неимоверно. Почти так же, как молодую мулатку. Память помнила ощущения женской ласки, а вот возраст явно возражал против практических попыток, так что оставалась лишь Игра, в результате которой погибнут многие, но ничего в целом не изменится. Мир не перестанет вращаться. Просто победителем назовут другого шахматиста… Или не назовут!
