— Аль ты слушал меня невнимательно, Матвейчик, — с мягкой укоризной произнес он. — Иезуиты никуда не делись, приличная часть бойцов бывшего Главы живы и злы, а уж Кирюша Лунин как должен желать встреч с тобой. Вот уж не знаю, в чем его неприязнь к тебе была до этого, но сейчас для сего чувства он имеет полные основания. Как считаешь, стоит ли расслабляться? Хотя да, официально война закончена указом императора. Стало легче?
— Понял. — кротко пожал плечами парень, вновь поморщившись от боли.
Секунд десять Воронцов анализировал поступившую информацию, после чего утвердительно кивнул:
— На живца, значит, ловите, а, Степаныч?
— А чего ж бы и нет, раз оказия подвернулась? Заодно и тренировка в боевых условиях, а? — с этими словами инструктор несильно ткнул задумавшегося парня в бок.
— С-с-сука, — прошипел тот сквозь зубы. — Аккуратнее!
— Да ладно, — только и рассмеялся ничуть не обидевшись Степаныч. — Привыкай! У Валентина Саввича только так!
"И чего это старый все именует батюшку мирским именем?" — задумался Матвей, но вслух произнес другое:
— Олю надо подальше убрать на время.
— Отказано, — улыбнулся инструктор. — Главе рода выгоден нынешний ход событий.
— Знаешь, старый, — вздохнул Матвей, уже выходя из зала. — Подготовку уж больно разностороннюю Олечке дают: стрельба, штурмовка, рукопашка, а вот на экономику, например, времени, видимо, меньше осталось. Вот давеча мы…
Парень замолчал, буквально спиной ощутив, как расслабленный взгляд Степаныча мигом стал кинжально-острым.
— Догадался? — убойно-спокойным тоном спросил тот. — Молодец. Теперь забыть. Начисто. Дело Демидовых.
Матвей не оборачиваясь кивнул и продолжил путь.
Что ж, похоже, что они с Ольгой действительно в одной лодке.
Надолго.
Есть байка, что на самом дне ада живет маленький такой и пакостный чертенок. Это он тебе шепчет, едва успел ты проснуться: "Эй, приятель, забей на все. Отдохни и расслабься! Ты заслужил!". Имя ему — Одеявол! Страшный враг рода человеческого едва не победил решимость Матвея таки добраться сегодня до университетской аудитории. Очень уж не хотел измученный утренней встряской организм отправляться впитывать знания.
Смешно, но на соседнем кресле вновь арендованной машины лежала официальная бумага о том, что две недели занятий он пропустил по причине участия в военных действиях "во благо рода своего, либо союзного". Красивая такая, с печатями имперской канцелярии. Степанычем ему в руки лично врученная! И здоровенная…
