- Никуда я от тебя, Анюта, не уеду... Дорогая моя, любимая!.. Сам сказать об этом собирался, да как начать, не знал...
Куда слезы делись! Застыла Анюта в объятиях Федора Ивановича, и слышно ему стало, как сильно и быстро бьется девичье сердце.
Так вот оно где, счастье!
Но стоит ли так долго старину вспоминать? Не давнему прошлому, а сегодняшнему дню посвящена эта повесть, и если автор позволил себе такое отступление, то только потому, что темно-зеленый "Москвич" Леонида Карасева не успел еще домчаться до дома.
4.
Вернувшись с работы, Федор Иванович прочитал телеграмму сына и, как будто ничего особенного из нее не вычитал, взялся за обычные дела. Вымылся, надел свежий парусиновый костюм и вышел к обеду. Посыпая перцем щи, спросил Наташу:
- Ну, как у тебя, птица-синица, с химией? Наташа, скромница-скромницей, опустила глаза в тарелку.
- Думаю, как-нибудь выдержу...
Отец - не мать: ему не скажешь, что экзамен по химии поручено сдавать Хапу. Не то чтобы Федор Иванович не любил шуток, но на шутки умел отвечать шутками, а их Наташа имела основание побаиваться.
- "Как-нибудь" - это значит на тройку, - прокомментировал ответ дочери Федор Иванович. - Не жирно планируете, Наталья Федоровна.
- Дело в том, папа, что мне ужасно мешает заниматься Ленькина машина. Учу, а сама все время про нее думаю.
- А ты на время про нее забудь.
- Пробовала, но ничего не выходит... Со мной происходит в точности то же, что со Львом Толстым...
- Не так плохо! Какую главу "Войны и мира" дописываешь?
- Ты смеешься, папа, а я говорю серьезно. Когда Лев Толстой был маленький, он играл со своими братьями "в белого медведя". Нужно было стать в угол и не думать о белом медведе, а у него ничего не получалось, потому что он все время думал о том, что нельзя думать о белом медведе, и, значит, все-таки думал о нем. Понимаешь?.. Так и я думаю о Ленькиной машине...
Федор Иванович улыбнулся.
- Хочешь, совет дам? После обеда стань в угол и думай о том, что тебе нельзя думать о химии
- Вот ты опять шутишь, а мне не до шуток! После обеда Федор Иванович по обыкновению прошел в сад.
Маленькая усадьба Карасевых и состояла из одного сада, причем плодоводством заведовал Федор Иванович, а декоративным цветоводством - Наташа. Деревья плодоносили, а цветы цвели на славу. Что касается животноводства, то оно велось Карасевыми крайне своеобразно И, как говорится, себе в убыток. Живность, населявшая их усадьбу, смело могла быть отнесена к категории мелкого безрогого и совершенно непродуктивного скота.
