И получилось, что, сами о том не ведая, привезли они с собой в Церковную нечто никогда здесь не виданное и небывалое. Как-то, возвращаясь поздним вечером с работы, Федор Иванович услышал отрывок разговора двух хозяек.
- Даже не поймешь, что за люди. Идет на работу - бреется, спецовка на нем чтобы всегда была чистая, с работы придет - вымоется, оденется в костюм и за книжку берется, а то в кино идет.
- Мой-то что учудил! С клопами и тараканами войну затеял! Порошка какого-то добыл и давай сыпать. Кровать на двор вынес и кипятком ошпарил. Умора!.. И уж больно вежливый: всегда "вы" да "вы". Намедни мой мужик сбасурманничал, а он за меня обиделся: "Не имеет, - говорит, - права при женщине скверные слова говорить".
Услышав такой разговор, Федор Иванович усмехнулся, но вечером за шахматной партией до ссоры поспорил с одним из товарищей-ленинградцев.
- Скорее бы с монтажом развязаться да к Исаакию! - вздохнул тот.
- Неплохо бы! - вырвалось у Федора Ивановича, но, подумав, он сказал: Оборудование мы смонтируем, а на кого оставим?
- Это уж не наша забота. О кадрах пусть другие думают.
- Для такого завода высокая производственная культура нужна.
- Тебе-то что? На Путиловском культуры хватит.
- А здесь что будет?
- Нас это не касается. Наше дело - временная командировка. Сказать по правде, надоела мне эта Церковная хуже горькой редьки!
- И завод?
- Плевать я хотел на Церковную!
- И на завод плевать?
- Если он в Церковной, то и...
- То и на него? Так!
Оставив партию шахмат недоигранной, Федор Иванович поднялся и молча вышел, хлопнув за собой дверью.
С этого дня у него появился интерес к Церковной и к окружавшей его жизни.
Бескультурья вокруг и впрямь хватало. Водилось оно и в избах старожилов, и в бараках строительных рабочих, и даже в новом, только что выстроенном клубе.
Раньше с квартирной хозяйкой и ее детьми Федор Иванович почти не разговаривал: был вежлив, приносил ребятам гостинцы - и только. Теперь его заинтересовал быт семьи... Как-то вечером он разговорился с молоденькой дочерью хозяйки Анютой.
Она сидела на кухне и проворно шила. Свет небольшой керосиновой лампы блестками рассыпался по ее белокурым волосам.
- Что это вы мастерите? - спросил Федор Иванович. - Всегда я вас за шитьем вижу.
Девушка смутилась и спрятала под стол работу.
- Так, Федор Иванович, пустяки...
- Секрет?
- Не секрет, а просто вам смешным покажется.
- Работа смешной не бывает.
- Ваша работа, конечно, не смешная, а очень даже серьезная, а моя вовсе глупая... Даже сказать стыдно: куклу шью... У нас многие женщины и девушки этим занимаются. И бабушка шила, и мама...
