─ Не бойся, ─ прозвучал в тишине спальни смутно знакомый голос, и жаркие губы начали своё путешествие по напряжённому телу.
─ Не надо, ─ прошептал Мишель, силясь избавиться от пут и прикосновений чужих рук, которые вслед за губами незнакомца, пошли в наступление и теперь посылали по телу волны облегчения. По правде говоря, этот голос вызвал в его душе новую бурю, новую волну страсти и теперь перед парнем стояла неразрешимая задача ─ сопротивляться дальше или… Жаркие губы, накрывшие его стоящий по стойке «смирно», как гвардеец на посту, член решили всё за него.
Губы ночного гостя двигались умело. Язык шаловливо поиграл с нежной чувствительной головкой, скользнул ниже, покружил. Член Мишеля нежили, как сладкую карамельку, вызывая в его голове взрывы ярких фейерверков, как в День Независимости. Он стонал и выгибался, насколько позволяли его путы. Сколько длилась эта сладкая мука, Мишель не знал, но в один момент его накрыло так, что перехватило дыхание. В тот же миг шею пронзила острая боль, которая сразу слилась с наслаждением, вышибив сознание Мишеля из реальности. А потом волна неги унесла его в спокойный и безмятежный сон. Гость вновь улыбнулся, лизнул напоследок два едва заметных прокола на тонкой шее, затем осторожно провёл кончиком языка по скуле парня, дотронулся до припухлых и искусанных губ. Потом мужчина быстро отвязал руки Мишеля, поцеловал запястья и исчез из комнаты, так же тихо и незаметно, как и появился.
Утром Мишель проснулся и, раскрыв глаза, прислушался к себе. Он чувствовал себя прекрасно. Можно было сказать, что даже великолепно. В теле бушевала энергия, едва ли не била через край. Он понял, что проспал завтрак, и если его никто не разбудил, значит, Жюли справилась сама. Мишель, предполагая, что может вовремя не проснуться, оставил для неё инструкции. Девушке оставалось лишь достать приготовленное из холодильника и довести до ума. Даже десерт для графа уже был готов. Мишель сладко потянулся и легко вскочил с постели. Он нырнул под тёплые струи воды, провёл по своему телу ладонями и тут вспомнил, что ночью был не один. У него мигом покраснели уши и загорелись щёки. Мишель опустился на пол душевой кабинки, с отчаянием запустив пальцы в мокрые волосы. Он не видел того, кто помог ему справиться с волнами накатывающегося возбуждения. Мужчина подарил ему разрядку и покой, не позволив себе зайти с находящимся в странном состоянии парнем слишком далеко. Догадка о таинственной личности гостя вводила в смятение и непонимание. И Мишель теперь задавал себе вопрос: «Что теперь делать дальше? Как смотреть в глаза… Эжена?»
