Встреча Шиариса и Аландры… Она была настолько ошеломляющей эмоционально, что равнодушным не остался никто. Алхимики удавились бы от зависти, если бы видели, какое количество драконьих слёз, пролитых Талиссе, бездарно канули в землю. Хотя… кто знает, что вырастет на том месте, куда впиталась драгоценная жидкость? Дракон был слаб, чтобы обернуться человеком, но влюблённой в него женщине было всё равно. Она без страха прижалась к немного потускневшей за годы заточения блестящей чешуе и… что-то шептала, плакала и смеялась. Энгар понимал, что она говорит не с ними, а с тем единственным, кто мог соперничать в её душе с любовью к сыну. Дракон прижал её к себе самым кончиком хвоста и закрыл глаза, а Дайрен… Он присел на землю рядом с родителями и не отводил взгляда, и столько эмоций было в его изумрудных удивительных глазах… Энгар не стал вмешиваться, позволив троим близким существам обмениваться теплом и любовью, которая лечит всё, даже невидимые раны души. Принц удивлённо хлопнул ресницами, когда рядом с ним сверкнули две яркие вспышки и вместо Золотых драконов на землю ступили…
Крупный мужчина с копной рыжих волос, мужественным строгим лицом, на котором горели пламенем глаза с россыпью мелких морщинок, словно говорящих, что этот разумный не прочь пошутить и посмеяться. Его сильное, налитое мощью тело, внушало уважение. Чёрная ткань рубахи и штанов только подчёркивала стальные мышцы, играющие под золотистой чешуйчатой кожей. Рядом с ним шла великолепная в своей хищной красоте женщина с длинными слегка вьющимися огненно-рыжими волосами. Её пламенеющие глаза излучали любовь и женскую мудрость. Талиссе была более хрупкой, чем её муж, но… Энгар не обманывался, прекрасно понимая, что и в таком виде она опаснее армии солдат. Облегающая струящаяся ткань синего платья подчёркивала красоту её идеального тела, поневоле приковывая взгляд принца. Он никогда раньше не видел, чтобы древняя дракона принимала человеческий облик. В отличие от их приёмных детей, Аландариса и его возлюбленного Диариса, старые драконы всегда общались с другими разумными в своей истинной форме, так что Энгар оценил то, что ему позволили увидеть.
− Ваше Высочество, вы волнуетесь так, словно собираетесь попросить руки Дайрена, − раздался позади принца насмешливый голос ректора. Энгар хмыкнул и повернулся.
− Уже, господин ректор. Во всяком случае у его деда с бабкой, так точно. И у матери с отцом. Вот только мой Ди так упрям, что до сих пор окончательного ответа не дал, хотя признал, что я его… любимый. Он у меня такой вредный!
