— Но один гость у тебя уже появился, — сказал Шейн.
— Ты думаешь? — угрюмо пробормотал шофер. Потом, оттолкнув Шейна, поднялся на пару ступенек выше него.
С прежним дружелюбным выражением на лице Шейн тоже занес ногу, чтобы шагнуть на следующую ступеньку.
— Не торопись, приятель. — Шофер положил грязную руку на плечо сыщику.
Шейн неторопливо проронил:
— Убери руку.
Бросив на него злобный взгляд, шофер поднялся ещё на три ступени и загородил дорогу:
— Говори, что тебе надо.
— Давай поднимемся выше, — предложил Шейн.
— Нет, будем говорить здесь.
Глаза Шейна вспыхнули от ярости, однако через секунду взгляд его стал холодно-сдержанным. Потом сыщик изобразил улыбку, но она больше напоминала волчий оскал.
— Ты что-то прячешь, если боишься пустить к себе. Шофер неуверенно заморгал:
— Ты, наверное, тот самый рыжий сыщик, о котором они толковали вчера вечером?
— Сейчас я вручу тебе верительные грамоты, — пообещал Шейн.
— А, брось, примирительно сказал шофер. — Я готов с тобой разговаривать. А в свою комнату пускать посторонних не обязан. Вдруг у меня там женщина? Давай спустимся и потолкуем.
— Именно из-за женщины, — с плохо скрытой злостью бросил Шейн, — я и хочу подняться к тебе.
Неожиданно на лице шофера промелькнуло паническое выражение. Его измазанный машинным маслом кулак взметнулся вверх и обрушился Шейну на челюсть. Сыщик отпрянул назад, пытаясь ухватиться за перила. Изрыгая ругательства, шофер поднял ногу в тяжелом ботинке и изо всех сил пнул Шейна в лицо.
Ограждение лестницы рухнуло, и потерявший сознание Шейн бессильно сполз вниз.
В себя он пришел, когда солнце уже садилось за горизонт. Он лежал на сиденье своего автомобиля, припаркованного в боковой улочке. Сев, он потряс головой и осторожно ощупал лицо. В зеркале заднего обзора он увидел здоровенный синяк на лбу и запекшуюся кровь на поцарапанных щеках. Наклонившись над рулевым колесом, он обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Из его разбитого рта хлынул поток отборных ругательств.
Через некоторое время Шейн выпрямился. Чувство юмора постепенно возвращалось к нему.
— Подумать только, — вслух произнес он, — ведь вечером у меня свидание с темпераментной блондиночкой.
Ещё раз взглянув в зеркало, он покачал головой, завел автомобиль и по дамбе направился обратно в Майами.
IX
Поставив машину в гараж гостиницы, Шейн прошел к себе в номер через запасной вход. Выпив рюмку неразбавленного коньяка, он направился в ванную. Зеркало здесь было к нему так же немилостиво, как и в машине, в кухне он выпил один за другим два стакана холодной воды. При каждом резком движении в голове у него болезненно пульсировала кровь. Решив принять горячую ванну, он разделся и, снимая пиджак, заметил, как что-то упало на ковер. Нагнувшись, он увидел, что это авторучка с золотой филигранью. Он заморгал, пытаясь сообразить, где видел её раньше, и наконец вспомнил, что похитил её из комнаты больного с какой-то непонятной целью, сейчас представлявшейся ему совсем несущественной. Подняв ручку, он бросил её в ящик стола, потом прошел в ванную. Когда его тело стало напоминать вареного омара, он встал под ледяной душ. Бодрость постепенно возвращалась к нему, и он даже подумал, что жизнь не так уж плоха. В майке и трусах он проследовал на кухню, где поставил вариться кофе. Затем надел чистые фланелевые брюки и спортивную сорочку без галстука.
