— Но наркотик убил его, Хэммонд, убил так же верно, как если бы его застрелили. Наверно, он всё равно бы умер, если бы даже удержался в седле.
Когда я произнес эти несколько слов, владевшее им оцепенение исчезло. Он протянул руку к письменному столу. Потом коснулся своей щеки и крепко ущипнул ее.
— Дай мне уйти, Скотт, — сказал он.
— Нет.
— Я не совершал преступления, Скотт. Повторяю, никто не собирался убивать Рамиреса. Я хотел только выиграть в Лос-Анджелес уже ушла телеграмма с именем победителя. Приди первой другая лошадь, меня бы просто убили. Медленно, бочком, полуобернувшись ко мне, он продолжал двигаться в сторону стола. За его спиной я не видел лежавшего там револьвера, но он по-прежнему держал перед собой вытянутую руку.
— Кому ты послал телеграмму, Хэммонд?
Он быстро назвал несколько имен. Мне они ничего не говорили, но для Куки Мартини будут означать, вероятно, многое. Потом он сказал.
— Я сделаю тебя богатым, Скотт. Мы сами выбираем победителя, но ставим на других лошадей. Конечно, мы проигрываем, но увеличиваем тем самым неравенство ставок в нашу пользу. Пари записывают в Штатах, хотя кое-кто принимает ставки и здесь. У нас миллионные прибыли, Скотт, ты станешь миллионером. — Его рука лежала уже на краю письменного стола.
— Как ты выбираешь победителя, Хэммонд? — «Надо дать ему время. — думал я. — Пусть доберется до оружия». С каждой минутой рука Хэммонда дюйм за дюймом приближалась к заветному револьверу.
— Мы узнаем от друзей, которая из лошадей в форме. Ну, а жокей… Парочку мы просто купили. Ещё одного припугнули, что сообщим жене о девке, с которой он погуливает. С Рамиресом мы ошиблись, Скотт, тут нам просто не повезло. — Самообладание постепенно возвращалось к Хэммонду. — Послушай, Скотт, будь благоразумным. Если ты сдашь меня копам, то меня сразу выпустят. Ты знаешь Вальдеса? Он прикрывает меня, его слово — закон. А у тебя нет доказательств. Ты просто не можешь выиграть, Скотт. А я дам тебе сто тысяч зелененьких.
— Мало. — Я не видел его заведенной за спину руки. Я знал, что он уже держит револьвер и лишь выжидает удобного момента, чтобы рискнуть. Я знал также, что Хэммонд говорил правду. Мои обвинения против него повисли бы в воздухе, в суде их легко мог опровергнуть мало-мальски опытный адвокат. Вальдес помог бы ему выбраться из самой критической ситуации.
— Я дам тебе все, что ты пожелаешь.
— Всё равно этого будет недостаточно.
Он прикусил губу.
— Ты кретин, Скотт. У каждого есть своя цена. У тебя она тоже есть. Я уверен. — Его голос становился всё громче и пронзительней. — Ты идиот, идиот. Я заплачу тебе. Я…
