С минуту Чатита молчала. Я обещал ей переломать Рату кости, если мне посчастливится его найти.
— Напомните ему обо мне, хорошо? Тогда мне станет легче.
— Я напомню ему, Чатита. Обязательно напомню.
Забыв о своих увечьях, я начал подниматься, как здоровый человек, и сразу же рухнул обратно на стул. Следующая моя попытка была более успешной. Подойдя ко мне, Чатита взяла меня за руку. Впервые её лицо стало по-женски мягким и заботливым.
— Не представляла, что вас так избили. Наверное, вы ненавидите его сильнее, чем я.
— Наверняка детка. — Её халат снова приоткрылся, обнажив грудь. Я положил ей руку на плечо и, тихонько погладив его, сказал: — Шрамы только кажутся ужасными, Чатита. Мужчина не обратит на них внимания. Поверь мне. Ты по-прежнему красивая и желанная женщина.
Я продолжал поглаживать ей плечо, и её дыхание сделалось учащенным. Проведя языком по пересохшей нижней губе, она сказала:
— Спасибо за любезные слова, Шелл, но это неправда.
Сомневаюсь, что при других обстоятельствах я покинул бы её не раньше утра. Сейчас же мне надо было спешить.
Я ухмыльнулся и сказал:
— Правда, дорогая, стопроцентная правда. И скоро я постараюсь это доказать.
Минут тридцать, не меньше, я вышагивал по номеру разрабатывая руки, осторожно сгибая и разгибая их пока не почувствовал себя лучше. Потом позавтракал и продолжил охоту. Я знал, конечно, что, если потерплю неудачу в других местах, всегда смогу отыскать подонков на ипподроме. Проблема заключалась в том, что следующие скачки должны были состояться только через неделю. Я ещё раз проверил телефонные книги — фамилии Хэммонда не значилось ни в одной.
В пять вечера я вышел из бара на улице Букарели, мне сообщили, что в этом заведении любит околачиваться Келли. Я пытался раздобыть в нем хоть какие-нибудь сведения, но опять вытащил пустышку. И всё же я нашел Келли и Рата.
Вернее, они нашли меня. Когда я выходил из бара, ждали меня в черном «паккарде» — гигантской сделанной по спецзаказу машине с номерным знаком из двух цифр. Подобные номера указывали на особую значимость владельца для всего человечества, на то, что прочая мелюзга должна беспрекословно уступать ему дорогу.
Келли сидел за рулем, Рат стоял на тротуаре, облокотясь о дверцу. Увидев меня, он шагнул мне навстречу.
Улица была полна народу, но ярость и ненависть бушевали во мне с такой силой, что я, протянув руку, попытался схватить его за горло.
Он быстро сказал:
— Спокойно, Скотт! Или ты хочешь, чтобы на твоих девок больше не посмотрел ни один парень?
