А этот инцидент… какой-то он нарочито показушный. Вызов по глупому поводу, на балу, при куче свидетелей, да ещё и в присутствии Княжны. Не мог же этот второкурсник не знать, что дуэли в кампусе запрещены! Да проверни он всё в другом месте, подальше от директора, непременно добился бы своего, к тому же, если бы ему была нужна именно моя смерть, публично вызывать на дуэль вовсе не обязательно. Чародеи мы или нет?! Яды, чары, ловушки… да мало ли способов можно придумать, чтобы избавиться от вчерашнего школьника, который и годится-то пока только на то, чтобы ловить кошек и гонять лилипов с псевдо-кикиморами?
Вот и приходилось гадать, для чего, собственно, было устроено это представление? Выводы, к которым я приходил, мне не очень нравились. Весь этот инцидент, под каким бы ракурсом я на него ни посмотрел, сейчас казался чьим-то не шибко умным, спонтанным решением, принятым под давлением эмоций. Например, кому-то очень не понравился тот факт, что именно я танцевал с Княжной на открытии бала. И он, чтобы особо не палиться, и приказал своему кровному должнику проучить зарвавшегося первокурсника. Или, как вариант, сам Шаров захотел таким образом выделиться, мотивировав свой поступок «кровной клятвой». Мол: «Я на самом деле хороший! Меня просто заставили!» А там – ищите несуществующего виновника хоть до посинения!
В любом случае, поговорив с Громовым, я выяснил парочку очень неприятных вещей. Во-первых, дуэль – это не просто поединок двух чародеев, а полноценный ритуал, не соблюдая правила проведения на котором, можно угодить в холодные застенки к моим горячо любимым «Шипам» по обвинению в убийстве лояльного полису чародея. А это серьёзное обвинение, и наказание за него соответствующее. Ну а во-вторых, если Бояр, поездив по ушам Шарову, не заставит его отказаться от сатисфакции, бой всё равно состоится, потому как слово сказано, а вызов брошен. Впрочем, если он действительно кровный клятвенник, то на это можно не рассчитывать. Пусть не здесь и не сейчас, но дуэль будет, потому как на территории Академии директор в своём праве, но вот за пределами Тимирязевки запретить смыть оскорбление кровью он не может. Разве что постфактум накажет победителя, да и то вряд ли.
Танцевать, да и вообще, развлекаться, особого желания не было, так что я просто сидел и смотрел на кружащие в вальсе пары. По мере того, как подходила к концу мелодия «Славянской Вьюги», свет в зале начал меркнуть, а из витражей с хрустальным перезвоном начали вылетать бесчисленные иллюзорные бабочки золотистого, голубого, зелёного и белого цвета, кружась и порхая прямо над студентами. Наконец, Артемида Бореславовна объявила радостную весть: Верховным Жрецом Древа в книгу Уробороса вписано последнее имя, и, соответственно, окончен и бал.
