Бал продолжался примерно до часа ночи, и закрывать его финальным танцем вновь выпало на долю молодой Княжны. Впрочем, в этот раз её партнёром оказался не я, а один из студентов выпускного курса, некто Пётр Вороновский. Как я понял, он был кем-то вроде местной знаменитости: гений, отличник, сильный чародей, знатный сердцеед и, как ни странно, бесклановый, да ещё к тому же не входящий ни в одну из гильдий.
Естественно, что о личности, кружившей сейчас в центре зала дочь московского властителя, мне поведала наша ходячая красноволосая энциклопедия. Однако погружённый в свои мысли я слушал Нинку вполуха, потягивая прохладный ягодный сок и раз за разом прокручивая в памяти недавние события.
Вызов, да ещё и на бой до смерти, к тому же по откровенно дурацкой причине, вокруг которого была закручена какая-то интрига, закончился тем, что директор увёл незадачливого дуэлянта на «серьёзный разговор», и более в зал ни тот, ни другой не вернулись. Мне же оставалось только гадать, кто же, собственно, стоит за этим инцидентом, и кому я опять перешёл дорогу. Парень, по его словам, приносил «кровную клятву», а это очень серьёзно, ведь истребовать нечто подобное с другого чародея без выполнения ряда условий невозможно. Это не просто обряд, вроде присяги или вассальной верности, а очень серьёзный ритуал, который можно провести только добровольно, и при этом клянущийся должен быть искренне благодарен за спасённую ему жизнь.
Да, что это такое, я знал и без помощи Ефимовой. Уже не такой тёмный и необразованный, как раньше, – лето было долгим, Ольга Васильевна строгой, а книг у неё в коттедже, которые просто необходимо прочитать «главе клана», имелось с избытком. Вот я и пытался понять: кто же такой умный вначале спас от смерти мальчишку-второкурсника и догадался взять с него клятву, чтобы потом так бездарно слить подобный ресурс. Ведь, по сути, это своеобразное «обещание» рискнуть собственной жизнью на благо другого человека, а я вовсе не считал себя такой важной фигурой, ради которой имеет смысл взымать подобные долги.
Мы, будучи без году неделя первокурсниками, конечно, уже с гордостью можем называть друг друга чародеями, но по сравнению со взрослыми бойцами всё ещё не представляем собой ничего достойного внимания. Сейчас даже выпускник Академии может убить меня, а я его не факт, что даже замечу. Именно по этой причине я был практически уверен, что мой конфликт с Морозовыми здесь ни при чём, более того, знал, что задайся они реально целью меня извести – я был бы уже давно мёртв, и вряд ли Ольга Васильевна смогла бы меня защитить. Тем более что, по словам опекунши, после возвращения мне кланового имени, и того, что они устроили на экзамене, им какое-то время вообще выгодно с меня пылинки сдувать. Чтобы потом, когда всё уляжется, просто, по тихому, кокнуть обидчика в каком-нибудь тёмном уголке и сделать вид, что так всё и было.
