– Немного не понял, – нахмурился я. – Почему вы заранее не спрятались, а если было некуда, то куда, собственно, убегали из перекрытой уже комнаты? Я почему спрашиваю, я уже бывал в чародейском небоскрёбе. И пусть мне специально не показывали фальшь-панели и тайные эвакуационные пути – кое-что заметил даже такой недоучка, как я! Даже учитывая, что у Бажовых был не небоскрёб, а особняк на два уровня, но жил клан в нём уже, по вашим же словам, более десяти лет. И его просто не могли не перестроить под соответствующие нужды…
Закончив говорить, я покосился на Ольгу Васильевну. Последняя, как мне показалось, с некоторым скепсисом рассматривала гостью.
– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Мне всё же тогда было очень мало лет. Помню только, что мы с Ядвигой и Катей, которые были старше, с трудом смогли открыть потайную дверь, Ядвига протолкнула в получившуюся щель меня и Катю, потом послышались крики, и она, обернувшись, захлопнула панель. Какое-то время мы пробирались по межстенным проходам, а потом плутали в коридорах и помещениях с множеством труб. Я ничего не понимала, но было очень и очень страшно, а Катя, моя двоюродная сестра, успокаивала и уверяла, что мы сумели сбежать. Вот только это оказалось не так, враги, судя по всему, как-то узнали о клановых путях эвакуации, так что мы, как две дуры, сами пришли в руки секрету Золотниковых, оставленному отлавливать беглецов.
Женщина тяжело вздохнула и продолжила:
– Я даже не успела тогда толком понять, что же, собственно, произошло. Мы вылезли из люка в тёмной и пустой комнате какого-то дома, а затем я получила сильный удар по голове и потеряла сознание. Очнулась уже рабыней в клановом небоскрёбе Золотниковых, – Елизавета Всеволодовна грустно усмехнулась. – Это потом уже я узнала, что у одной из клановых чародеек просто не поднялась рука убивать маленького ребёнка, так что она в последний момент повернула брошенный нож, и тот стукнул меня рукоятью. А вот Катя, сестра, успела среагировать, всё-таки ей было уже почти четырнадцать, а сражаться детей обучали по нашим клановым стандартам. Впрочем, даже то, что она убила одного взрослого бойца голыми руками, не спасло её от закономерного итога…
– Соболезную… – произнёс я, потому как не знал, что ещё можно сказать.
Всё же для меня эти Бажовы были если и не совсем чужими людьми, то всё же чем-то вроде того. Во всяком случае, несмотря на неприятные и далеко не светлые чувства, которые этот рассказ порождал в душе, ярость вовсе не застила глаза, побуждая прямо сейчас бежать и мстить одному из кланов-обидчиков.
