— Мама, здравствуй! Мамочка!
Они крепко обнялись, всплакнули от счастья. А мать, будто не веря, повторяла: «Нина, Ниночка…»
— Нина плиехала! — проснулась сестренка.
— Здравствуй, Люсенька! — взяла ее на руки Нина и поцеловала в щечки. — Какая ты большая выросла! — ласково теребила она мягкие волосы девочки.
— Мама сказала: буду лучше кушать суп, то еще больше выласту…
— А я тебе сейчас конфет дам. Подожди чуточку, разденусь… Мам, а в какой это газете обо мне написали? — спросила Нина из кухни.
— Кто тебе сказал?
— От мальчишек во дворе услышала.
— В «Вечерей Москве», доченька. И твоя фотография там есть.
— Интересно посмотреть бы.
— Да вон она, на этажерке лежит. Мне в военкомате дали ее. На той неделе вызывали. Я как повестку получила, перепугалась, страсть! Думала, с тобой что случилось. Ну а потом все разъяснилось.
Развернув газету, Нина увидела свое фронтовое фото и вспомнила, что недели две назад к ним приезжал фотокорреспондент Гребнев. Сверху крупными буквами было напечатано: «Москвичи в боях за Родину!»
— Ух как расписали! — улыбнулась она.
— А как же, заслужила — и расписали. Иди к столу, доченька!
— Пить хочется.
— И чаю приготовлю, садись…
Они сидели за столом. Нина с сестренкой ели жареную картошку, а мать, не отрываясь, смотрела на них. В уголках ее постаревших глаз застыли счастливые слезинки…
На другой день зачастили соседи. Они разглядывали награды, восторгались и расспрашивали о боевых делах на фронте. Уходили довольные, приговаривая: «Ты смотри, какая Нинка боевая стала!»
Не забыли Нину и заводские девчата. Первой забежала Валя Аленина, комсомольский секретарь. Она была все такой же неугомонной: засыпала вопросами и под конец уговорила выступить перед комсомольцами и молодежью на заводе. Нина согласилась.
До хлебозавода было не более километра, и Нина пошла пешком. Со своей улочки с необычным названием — Пышкин огород она свернула на Бутырскую. Здесь стояли все те же тополя, мимо которых не раз бегала и на работу, и в кино. Все окружающее было так знакомо, что слезы радости затуманили ее глаза.
У проходной Обуховскую встретила Валя и повела в красный уголок.
Шли по двору мимо цеха, где когда-то вместе пекли хлеб. Из распахнутой двери вырвался и защекотал ноздри такой знакомый сытный запах свежеиспеченных буханок. Нина с удовольствием вдохнула его всей грудью и улыбнулась.
Вошли в зал, и все притихли. Нина увидела в первом ряду и директора завода Скурихина, и сотрудника отдела кадров Гурину. Кивнула нм, смущенно опустила глаза. А Валя тут же объявила:
