Все замерли в ожидании — ни единого шороха, ни звука. Молчали дети, молчали взрослые и старики, даже ветер утих и совсем не скрипел под ногами снег, словно сам мир прислушивался к происходящему. Наконец Гретта заговорила, и ее голос эхом разнесся по округе — верит ли Марфа в Огнекрыла? Она должна ответить. Люди затихли и смотрели на обвиняемую выжидающе.
Марфа знала, чего от нее ожидали, знала, что вопрос этот был лишь данью традициям и что исход этой игры уже давно предрешен. Слухарка медленно подняла руки и, коснувшись фатиновой вуали, убрала ее с лица. Впервые Марфа смотрела на людей без каких-либо барьеров, ясно и четко, лицом к лицу, глаза в глаза.
Она опустила взгляд на свои ладони, выкрашенные в цвет крови Огнекрыла и, приблизив пальцы к щекам, вымазала кожу в багровый цвет.
То, что она знала уже давно. То, в чем так долго не желала признаться самой себе. Именно сейчас самое время признаться в этом.
— Я… — Марфа смотрела в глаза людям. Каждый из них встревоженно следил за каждым ее движением: тетушка Симона, брезгливо наблюдавшая за происходящим; напряженно сжавший кулаки Оби; поджавшая губы Эффи. Слухарка подняла взгляд к небу, плотно затянутому белыми облаками. Не отрывая глаз от этой бесконечно яркой белизны, она ответила: — Я не верю в Огнекрыла. — В ответ ей гулким эхом отозвался пораженный вздох толпы. — Я никогда не верила в Огнекрыла.
С минуту люди молчали, словно ожидая продолжения. Как будто надеялись, что лишь неправильно поняли, что вот сейчас она продолжит свою речь и все станет на свои места, это недоразумение как-нибудь разрешится… но Марфа молчала.
Волна негодования вспыхнула не сразу. Шаг за шагом она нарастала: сначала скомканное бормотание, ошеломленные путающиеся между собой голоса, затем гомон, полный недоумения, и наконец поднялся безумный рев. Они раскрывали ей все свои самые сокровенные тайны, они отдавали ей благословлять своих детей и провожать мертвых, а она… она оказалась… Люди в ярости сгребали комья снега и со всех сил бросали в предавшую их надежды слухарку. Они проклинали ее именем Огнекрыла, желали ей самой мучительной смерти, рвались вперед, намереваясь разорвать ее на части.
Марфа стояла не двигаясь, даже когда в нее летел снег. Несколько раз она качнулась, едва не сбитая с ног, но продолжала стоять и слушать обвиняющие возгласы. Среди всего этого безумия один только Оби смотрел на нее с пораженным удивлением.
Этот хаос — совсем не то, чего хотела Гретта. Все должно было пройти быстро, тихо и почти безболезненно. Гретта начала отдавать приказы, и слухарки тут же поспешили на помощь, пытаясь остановить толпу. Но их было слишком мало, и все было бесполезно.
