— Не имеет значения, какие поступки совершали ваш дед, отец, жена и кто бы то ни было другой, — наконец заговорила Марфа. — Вам надобно чтить своих предков, но, помните, сейчас Огнекрыл оценивает лично ваши поступки, а потому вам следует принимать решения, не оглядываясь на других людей. Даже если эти люди очень вам дороги.
— Вы хотите сказать…
— Сны к нам приходят не просто так. Вы ведь читали письмена Огнекрыла?
— Конечно, сестра!
— В двадцать пятой главе говорится о том, что каждый раз, когда нам снится сон, мы ненадолго попадаем в обитель Огнекрыла. А если мы видим кошмары, значит, Огнекрыл предрекает нам наказание, с которым мы столкнемся после смерти. Огнекрыл подсказывает вам: что-то нужно изменить в своей жизни. Прочитайте двадцать пятую главу, господин. Помолитесь в одиночестве, подумайте о той кухарке, которую забрал в свою обитель Огнекрыл, и сами примите решение. Постарайтесь понять, что вы на самом деле чувствуете. Тогда этот сон и отпустит вас.
Глаза под маской загорелись озарением, словно узрели весь мир в совершенно ином свете. Прихожанин вспомнил о семье погибшей кухарки. Вспомнил о ее детях и о том, как ласково она всегда улыбалась, когда говорила о проказах своих ребятишек. И человек уже знал, что нужно делать.
— Благодарю вас, сестра Марфа! — прихожанин низко поклонился и скорее поспешил обратно в деревню.
Желающих исповедаться сестре Марфе было еще достаточно, а вот у Гретты работы уже не осталось. Вот только уходить она не спешила. Незаметно остановилась у одной из фресок позади Марфы и притаилась.
— О, сестра Марфа! Мне столько хочется вам рассказать! — с горечью молвила женщина, садясь на скамью рядом со слухаркой. Хоть прихожанка еще не была старухой, прожившей долгую жизнь, под зеленой маской у нее проглядывали глубокие морщины у глаз — следствие долгих бессонных ночей и множества пролитых слез.
— Я смиренно слушаю вас.
— Последние полгода мне снится один и тот же сон…
«Снова кошмар?» — насторожилась слухарка и внутренне напряглась. Прихожанка поведала ей долгий рассказ. Каждую ночь ей снился сын, что умер во младенчестве от холода. И с тех пора женщина снова и снова видела, как ее любимый ребенок сгорает во сне дотла. Она видела, как гноилась и разлагалась его нежная кожа, как ломались его хрупкие ножки и ручки… В отчаянии прихожанка заплакала, не в силах больше сдерживать десятилетиями скопившиеся в груди рыдания.
— Я так устала, сестра Марфа… Возможно, этот сон наказание, и Огнекрыл предупреждает меня о том, что я совершила великий грех, не сумев защитить свое дитя, и не найду покоя даже после смерти…
