Чёрные тени красного Петрограда | страница 60
Переполох в городе поднялся большой. Похороны убитых были превращены в демонстрацию. По приказу Ленина сформировали следственную комиссию в составе секретаря СНК Бонч-Бруевича, народных комиссаров Штейнберга и Дыбенко. Политическое лицо тройки понятно: ленинец, левый эсер-максималист и анархистствующий большевик. Состав определил результаты: Басова и Куликова арестовали, а Крейс и Матвеев «разысканы не были». Они, конечно же, нигде не скрывались, просто «братки»-матросы отказались выдать своих. Впрочем, народные комиссары не очень-то и настаивали. Обстоятельства убийства вполне выяснились из показаний арестованных и свидетелей. Ленин объявил следственной комиссии благодарность и распустил её. Ожидался суд. Но потом пошло-поехало: февральское наступление немцев, Брестский мир, ссора большевиков с левыми эсерами, переезд правительства в Москву… Стало как-то не до убитых и их убийц. Куликова и Басова выпустили из-под ареста и отправили на фронт. Обвинительная речь, написанная князем Долгоруким, товарищем Шингарёва и Кокошкина по партии и по заключению в Петропавловке, осталась непрочитанной: суд не состоялся. Страна падала в революционно-криминальную бездну; жизнь человеческая и права личности стоили не дороже стремительно обесценивающихся денежных бумажек-керенок.
…Через два дня после убийства депутатов Александр Блок в холодной квартире на Пряжке сел писать поэму «Двенадцать». Закончил 28 января, чуть ли не в тот самый день, когда Ленин, заслушав отчёт следственной комиссии, объявил её распущенной.
…Больницу на Литейном вскоре переименовали. Не без своеобразной иронии Ленсовет присвоил ей титул: больница имени Жертв революции.
Глава седьмая
«ЗАПИРАЙТЕ ЕТАЖИ, НЫНЧЕ БУДУТ ГРАБЕЖИ»
Первая послереволюционная зима в Петрограде не была ни особенно снежной, ни особенно морозной. Зима как зима. И в то же время она была разительно непохожа на все предшествующие петербургские зимы. Не убранный за два месяца снег не становился бурым и грязным: заводы, окружавшие прежде столицу дымным кольцом, останавливались один за другим. В керосиновых лавках внезапно пропал керосин, и квартиры петроградцев стали медленно погружаться во тьму. Вслед за тем обнаружилась нехватка угля и дров, а потом и продовольствия. По вечерам всё меньше можно было увидеть на улицах города весёлых гуляк на лихачах; постепенно гасли витрины ресторанов. Власть в заснеженном Петрограде незаметно переходила к новым хозяевам: сыпному тифу и шайкам уголовников; и тот, и другие безнаказанно действовали и днём, и ночью.