…Сидя в удобном кресле, Гельмут Вольтат довольно скупо отвечал на мои вопросы. Нет, об этом он не помнит. Ах, это действительно было так, но всех обстоятельств встречи он уже не сохранил в памяти. Ведь прошло столько времени! В конце войны его послали в Токио с очередной военно-экономической миссией, там он оставался до начала 50-х годов, после чего стал одним из членов дирекции концерна «Хенкель». Мемуары? Нет, это не его дело…
Я не собирался уличать г-на отставного тайного советника. И без него я узнал многое, о чем он умолчал в долгой беседе на дюссельдорфской вилле. Весь комплекс закулисных интриг, в которых Вольтат играл немалую роль, уже вырисовывался и без его помощи.
Но мы должны довести до конца рассказ о его миссии.
21 июля тайный советник Вольтат вернулся в Берлин после окончания доверительных переговоров в Лондоне. Но тут начались непредвиденные события. Их причина была совершенно ясна: в Лондоне, кроме завзятых «мюнхенцев» типа Вильсона и Чемберлена, были трезво мыслящие люди, понимавшие всю опасность сговора с Гитлером. Именно они и предали гласности закулисные переговоры Вольтата.
Как им удалось узнать о них? По одной версии, о переговорах узнало французское посольство и, обозленное односторонними действиями английских «умиротворителей», передало эти сведения в прессу. Эта версия вполне реальна, поскольку уже 22 июля французский посол Корбен сделал представление главе Форин офиса Галифаксу по поводу миссии Вольтата. Была и другая версия — о ней мне говорил Хессе. Он в те дни узнал, что Хадсон хотел поговорить о своих «успехах» с Чемберленом, но, будучи навеселе, спутал номер и позвонил не премьеру, а главному редактору «Дейли экспресс». Тот, являясь противником Чемберлена, воспользовался этими сведениями и не посчитал нужным молчать о них. Вольтат, в свою очередь, полагал, что источником был тот же Хадсон, который слишком громко (и опять-таки в подпитии) распространялся в обществе о своих беседах с Вольтатом, и это услышал какой-то журналист…
Так или иначе, 22 и 23 июля вся лондонская печать шумела о Вольтате. Газеты, хотя и не располагали точными сведениями о содержании переговоров, требовали: «Не допустить второго Мюнхена!» В палате общин и в печати Хадсон, Чемберлен, Галифакс и другие клялись, что слухи неверны, что сообщения вымышлены, что Хадсон ничего не обещал Вольтату. Друзья Чемберлена сваливали всю вину на «коварных немцев», нацистская пресса кричала о «коварном Альбионе». Однако никому из них не удалось доказать свое алиби.
