Шверин действительно поехал в июле 1939 года в Лондон. Он имел встречи — в том числе с начальником секретной службы Мензисом, Начальником морской разведки адмиралом Годфри, бывшим военным атташе в Берлине Маршалл-Корнуэллом и постоянным заместителем министра Иностранных дел Кадоганом. Как записал в своем дневнике Маршалл-Корнуэлл, Шверин предупреждал о решении Гитлера напасть на Польщу и просил Англию принять ряд «демонстративных мер», дабы отвратить Гитлера от выполнения этого решения.
Нельзя не отмстить внешнюю необычность этого шага: разведчики страны, Которая готова к агрессии, предупреждают разведчиков другой страны, которая имеет договоры о военном сотрудничестве с жертвой будущей агрессии, Однако необычность здесь чисто внешняя. Разведслужбы империалистических государств очень часто являлись каналами для проведения политико-дипломатических акций. Здесь же шла речь об акции, безусловно продиктованной антикоммунистическими и антисоветскими устремлениями разведслужб обеих стран — Германии и Англии. Канарис предупреждал Мензиса не потому, что хотел спасти Польшу, а потому, что понимал все последствия гитлеровского шага. В частности, он понимал, что идее единого антисоветского фронта будет нанесен непоправимый удар.
Для понимания механизма закулисной дипломатии мне небезынтересно было выслушать рассказ самого Герхарда фон Шверина, ныне отставного генерала, живущего под Мюнхеном.
— Как вам удалось организовать лондонские встречи?
— Я хорошо знал директора фирмы «Северогерманское рыболовство» фон Ролофа. Эта фирма входила в огромный англо-голландский концерн «Унилевер». Через Ролофа я был давно связан как с главой этого концерна д’Арси Купером, так и с членом правления Полем Рикенсом. Рикенсу было легко организовать беседы в Лондоне.
— А в Берлине?
— В Берлине подготовкой моей миссии занимались заместитель Канариса полковник Остер и два военных атташе — англичанин Кеннет Стронг и американец Трумен Смит…
Характеризуя взгляды Стронга и Смита, Шверин отметил, что оба считали необходимым довести до сведения немецкого военного и политического руководства ошибочность мнения Риббентропа, утверждавшего, что Англия «не вступит в конфликт». Однако, продолжал Шверин, оба они были не прочь втянуть Гитлера в войну.
— Они предполагали, — вспоминал генерал, — что Германия и Советский Союз будут нести большие потери, а Англия окажется в позйции «смеющегося третьего»…
— И для этого имелись шансы?
