- Варана местного, есть такой хищник. Какой-то шальной попался, кинулся на бандита прямо днем, его расстреляли всей оравой, мы как раз под стрельбу и подползли. Я сам видел, как главный зверушке в глаз ножик втыкал, а потом горло вспарывал… Стоп, ты хочешь сказать, что он тебе печенку этим же ножиком тыкал?! – резко вскинулся капитан. Я пожал плечами:
- Не знаю, чем он вашего ящера тыкал, но ножик был в крови, точно помню.
Капитан аж подскочил на месте и забегал по палате:
- Все сходится. Я слыхал, что кровь варана немного усиливает болевые ощущения, при попадании на открытую рану, типа слабенькой кислоты, ну или солевого раствора! Он тоже вполне мог знать это, и нож для тебя подготовить, раз уж повезло со зверюшкой, вовремя попалась. И загнал тебе порцию варанятины прямо в печень, считай, в кровеносную систему! Так, сейчас проверим, ты пока полежи тут, есть пожелания? – это уже капитан тарахтел скороговоркой.
- Есть. Жрать хочу, уже до колик. И… «медсестер», после еды. Или во время… что-то совсем крышу рвет. – вздохнул я.
- Понятно. Я побежал, вечером зайду. Сейчас принесут. И… не болтай о лекарстве. – ответил капитан и исчез.
Через четыре недели лечения я, все еще в старой «афганке», вышел «за стены» клиники. За это время моя дурацкая кличка, с момента появления в этом дурдоме преследовавшая меня с легкой руки персонала базы «Россия», стала почти официальным прозвищем. Постарались работницы местной секс-индустрии. Хотя, как раз они-то были довольны – редко когда перепадает стабильный заработок, и даже напрягаться не требуется – клиент всегда готов.
Видок у меня был довольно забавным, даже для всякого повидавших местных. Начать с того, что я опять выглядел сопливым подростком лет восемнадцати-двадцати. Не, ну назовите это «молодой человек», «юноша», или даже «парень», хотя последнее как-то не слишком привязано к возрасту. На вид это все равно будет довольно забавное зрелище – долговязое и нескладное нечто, в обвисшей одежде (все же габариты за время лечения, даже при очень приличном питании, «слегка» подуменьшились – уж очень активная получилась терапия), с торчащей из слишком широкого воротника шеей – и помножьте все это на и без того не слишком презентабельную потрепанную одежду и стоптанные кроссовки – единственное, что сидело на мне впору. Ноги размер не меняли!
В кармане у меня лежали аккуратно сложенная расписка на получение транспорта, справка из клиники о прохождении курса восстановления/лечения – для замены Ай-Ди, моя временная ай-дишка, пяток больничных визиток и ключи от двух машин. На левом запястье – трофейные часы. На поясе – нож с зачернённым лезвием (отдали наследство с татаро-турка, меня с этим ножиком в больницу и привезли) и пустая кобура от «глока», сам пистолет остался в одной из машин, как обещал капитан. Я бы снял и кобуру – но тогда ее пришлось бы тащить в руках или в кармане, что ничем не лучше. Да, в карманах завалялось тридцать семь экю – а еще семь сотен, отданных на хранение, плюс почти десять тысяч – должны были ждать меня в представительстве ПРА. Как сказал окончательно исчезнувший по своим делам две недели назад Комлев, заскочивший для еще одного сеанса мозгоправки на тему «никому и ничего не рассказывай», в представительстве меня ждут и проблем не будет. Я неторопливо топал по улице, рассматривая местных жителей и прикидывая свои первоочередные действия еще раз. За эти недели на планирование времени у меня было с избытком. Вообще – от скуки спасало только наличие телевизора и выданная мне под клятвенные заверения в осторожности чья-то электронная книга-планшет. Даже девочки приелись уже к концу первой недели – все это действительно напоминало скорее медицинские процедуры… Что я только не делал за этот месяц, чтобы убить время! Раз десять во всех новостных выпусках пересмотрел записи с камер наблюдения базы «Россия», на которых разнокалиберно одетые и вооруженные люди быстро и четко захватывают периметр, слаженно сортируют пленных и потом развешивают, после вынесения приговора и зачитывания преступлений, с два десятка верещащих тел на прямо на бетонном заборе базы. Особо умилило наличие, среди повисших, как моего знакомого с первых минут здесь и мной же обиженного «негра без винтовки», вместе с одним из помощников – тем, которого я не бил – так и милой, хотя и несколько избыточно наглой и злобной свиньи из банка. Эту выделили особо, жирная тварь буквально на зарплате сидела, сливая бандюкам состояние счетов, состав семей, даты прибытия и вообще все, что только можно захотеть, о новоприбывших. Вместе с негром-безопасником тандем получался настолько убойным, что практически никто из более-менее зажиточных переселенцев проскочить просто не мог. Эти записи крутили почти беспрерывно по всем семи местным каналам в каждом выпуске новостей, не считая специальных, тому же посвященных, до самого моего выхода из клиники. Посмотрел я и момент, особо понравившийся капитану – как толстуха и начальник базы узнают одного из командиров псевдобандитов-ЧВКистов, и на коленях умоляют его прекратить издевательства, крича о договоренностях, называя полученные за слив суммы и обещая еще большие блага. И короткий ответ «бандита» – собакам собачья смерть. Ответ на русском языке. Правда, этим дело пока и закончилось… Со слов Комлева на базу откуда-то завезли полный арсенал русско-советского вооружения и патронов, назначили новое начальство и сообщили официально, что благодарят «неизвестных» за проявленную сознательность и помощь. От имени «ничего не ведавших» высших управленцев ордена. Предложив, при этом, руководителям «неизвестных» получить премиальные за повешенных негодяев – в любом отделении банка на территории ПРА! Из Демидовска на следующие сутки поступил такой же официально-ядовитый ответ, в котором предлагалось создать накопительный счет за уничтожение этих и возможных будущих «оборотней в погонах», чтобы перевести процедуру «санации» на официально-договорную основу для всех неравнодушных к понятию «справедливость» переселенцев и местных жителей, и обещание направлять таковых за обещаными средствами при первой возможности…
