Владимир стоит перед строем. Шлем с очками держит в руке. Горячий ветер теребит светлые волнистые волосы, сушит влажную от пота гимнастерку. Обычно мягкий, неторопливый, голос его сейчас полон негодования:
- Это надо видеть, товарищи! Иначе трудно поверить. Старики, женщины, дети. Их тысячи. Нескончаемые колонны. Кто на телеге, кто сам тележку тянет. Разве не видно, что это не войско? Видно. А "мессеры" заходят, пикируют. Будто на полигоне. И бьют... бьют... Это ужасно, товарищи! Фашисты - это не люди, они хуже зверей. Их надо бить, уничтожать. Ни одной пулеметной очереди впустую, ни одной бомбы! Только в цель, только на уничтожение извергов!
И вот она, цель - техника и живая сила в деревне на правом берегу реки Оскол. Танки, самоходные установки, автомашины. На дорогах, в оврагах! Здесь же и штаб, самый большой дом в этой деревне. Жуков и Константинов опознали его по стоявшим рядом машинам-фургонам, в которых немцы возят штабное имущество, по легковушкам, на которых разъезжает командование.
- Штаб! - кричит Владимир, сбросив светящую бомбу.- Посмотри, Алеша, по-моему, я не ошибся.
- Нет, не ошибся, - подтверждает летчик.
- Разворот на курс!..- командует штурман.- Доворот влево! На боевом...
Под крылом две бомбы по сто килограммов. Деревня, если смотреть сверху, - два ряда домов, одна недлинная улица. Посередине ее под прямым углом пересекает дорога. Дом, в котором размещается штаб, справа, у самой дороги, во втором дальнем ряду улицы. В него и целит Владимир, Зенитки пока не бьют.
- Бросаю!..
Бомба упала рядом с домом. Взрывная волна подняла и разметала крышу, разрушила строение. Светящая бомба еще не погасла, и результат удара был хорошо виден.
- Вряд ли кто там из фашистов уцелел! - кричит Владимир в восторге.- А теперь, Леша, давай довернем к оврагу, бросим бомбу на технику!
Вместе с войсками отступает и авиация. Отходя к Дону, одну за другой меняет полевые площадки и полк майора Хороших. Ночью экипажи летают на боевое задание, а утром, едва позавтракав, летят на другую точку. Отдохнуть некогда, поесть негде. Обед, приготовленный на старом аэродроме, попадает на новый лишь к вечеру. Летчики, штурманы валятся с ног от усталости. Спят где придется: в кабине, на чехле под крылом самолета, в кустах возле стоянки.
Едва задремав, Владимир слышит, что кто-то зовет его по фамилии, толкает в плечо. Глаза открыл - перед ним адъютант эскадрильи Дмитрий Комаров, поясняет: надо лететь на разведку.
