Подобный подход противен самому способу мышления современного учёного. Что же это за наука, если золото у них не золото, ртуть — не ртуть, а результат принципиально невоспроизводим и зависит от чистоты помыслов адепта? Да, конечно, алхимия с нашей точки зрения — не наука, а скорей — искусство. При этом она находится в тесном и недружественном контакте с другой ненаучной дисциплиной прошлого — богословием.
Забудем на некоторое время о научно-естественной парадигме и подумаем, как это всё понималось образованными людьми Средневековья, в том числе — алхимиками.
Согласно догматическому богословию, акт творения доступен исключительно богу. Дьявол способен наводить мороки и обманывать чувства, реально он ничего создать не может, хотя знания его о вещном мире весьма велики. Человек же занимает промежуточное положение между богом и дьяволом. Он способен перемещать предметы, комбинируя в небывалых сочетаниях, то, что создал бог. Неопытному взгляду может показаться, что человек творит новые сущности, но на самом деле это переработка, но не акт творения.
Кстати, поскольку дьявол реально не способен даже перемещать предметы, он вынужден обращаться за помощью к ведьмам и колдунам. Дьявол делится с ведьмой толикой своих знаний, а она производит работу, необходимую нечистому для его козней. Вспомните гётевского «Фауста», когда Мефистофель приводит доктора к ведьме. Казалось бы, зачем? — почему он сам не сделает всё, что ему нужно? Да именно потому, что сам Мефистофель ничего сделать не может. Только наводить мороки — и не более того. Этим же объясняется, почему от крестного знамения или колокольного звона всё, «созданное» бесами, немедленно рассыпается.
Как видим, логика не чужда даже демонологии.
И вот в эту стройную систему вторгается алхимия со своими еретичными построениями и постулатами. Основной из них: алхимик в своём делании является творцом, то есть, единоподобен богу.
Разумеется, церкви подобное заключение не может нравиться, и всякий алхимик в глазах церковных властей находится под сильным подозрением в связях с врагом рода человеческого. Алхимиков и вовсе бы перевели в разряд нераскаянных еретиков и изничтожили как класс, но ведь золото!.. В те времена тоже путали истинное золото алхимиков с жёлтым металлом, из которого чеканят монету.
Нелишне обратить внимание на термин: «единоподобие». В символе веры, принятом на Никейском соборе, читаем: «Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша». Однако Никейский символ веры разделяют далеко не все. На самом соборе против такой формулировки выступил архиепископ Александрийский Арий. Согласно Арию, Христос не единосущен богу-Отцу, а всего лишь единоподобен. Он не предвечный сын божий, а первое и лучшее творение. Арианская ересь и сейчас широко распространена, особенно в Африке. Коптская церковь, насчитывающая более миллиона прихожан, придерживается арианских догматов.
