Первую ночёвку делали за Крестовским погостом. Большой передовой десяток тылового взвода, следовавший сразу же за дальним дозором пластунов, уже разложил с десяток костров на поляне, и сейчас его мужики рубили сухие лесины, заготавливая дрова для подходящих строевых сотен.
Вечерело. В воздухе пахло дымком и конским потом от прошедшей недавно рати, а Митяй стоял без шапки возле трёх деревянных крестов около лесной дороги и молчал. Три года назад вот на этом вот самом месте он принял тот первый бой, пролил свою и чужую кровь, потерял здесь товарищей. А вот теперь идёт уже в новый поход, но как же много произошло с ним за эти три года…
Из леса вынырнули три белые тени, обходя парня со всех сторон.
– Свои, – выдохнула та тень в зимнем маскировочном балахоне из белёной холстины и с речником на перевес, что стояла напротив, – Ты что это, Митька, тут один-то стоишь? Вон наши уже, небось, на котелках кулеша наваривают, скоро сёрбать будут – и подошёл к парню вплотную.
– Да вот, проведать пришёл, – кивнул курсант на могилки.
Пластун стянул шапку, перекрестился, помолчал немного и кивнул Митяю:
– Ну, мы это, мы не будем тебе мешать, паря, ты уж извиняй нас за то, что тут потревожили тебя ненароком. Сам понимаешь, служба такая.
Три тени мелькнули и пропали среди деревьев. Малому дозору предстояло ещё три часа рыскать по лесной чаще, и только уже во второй половине ночи их ждал горячий ужин и недолгий сон.
Никаких серьёзных неприятностей в пути не было. Все мелочи устранили на дневке ещё перед Мстой, и уже семнадцатого декабря к вечеру бригада прибыла в загородную княжью усадьбу. На огромной поляне возле неё было тесно. Более трёх тысяч дружинников, ушкуйников и других охочих до драки новгородцев собрались уже здесь, чтобы двинуться туда, куда им укажут старшие. Боевой поход собирался для набега на сторонние земли, а не для обороны своих пятин, поэтому всеобщее ополчение сейчас не собирали. Из народа шли все те, кому было скучно зимовать в их тёмных и дымных хижинах да кому не хотелось до весны лаяться с бабой или получать тумаки от сурового бородатого бати. Впереди было весело и просторно, а предстоящая встреча с опасностью лишь бодрила и играла в и так весёлой и озорной новгородской крови парней да мужиков.
Основной боевой единицей шла двухтысячная дружина князя. Старшим же над всем сборным войском Владыка благословил Ярослава Всеволодовича.
Сотника князь встретил приветливо, отмахнувшись от десятка визитёров да жалобщиков, и затворился с ним в тереме, не веля его пока более тревожить. После датского похода им пока ещё не довелось увидеться, и более двух часов Андрей рассказывал Ярославу о всём том, что приключилось с ним и с его войском в такой далёкой чужбине.
