Уже вторые сутки вокруг объединённого войска кружили летучие отряды карел. Две засады Еми были ими вырезаны вчистую, а сегодняшней ночью даже от многолюдной стоянки умудрились они скрасть дозорного и уволокли его затем в лес. Сунувшийся по их следам отряд был встречен роем стрел и, потеряв своих пятерых воинов в тёмном лесу, он был вынужден отступить под свет костров. Но всё это было не страшно, оставалось только пара дней пути, и тогда можно будет уходить по озёрной воде на запад. Случившаяся оттепель с дождём была тут только на руку, теперь-то точно можно было не бояться оледенения озера, да и лесные луки карел были не так страшны в такой сырости. А вот прямого сражения финны не боялись, подавляющее численное преимущество и вооружение с доброй шведской бронёй вселяло в них уверенность. От того-то и радовался Анселми, и его громкий голос и смех слышался всюду на лесной дороге.
– Уходят волки, – тихо проговорил Калева, вглядываясь со скалы на людской ручеек, струящийся по лесной тропе в той стороне, где заходит солнце.
– Да, уходят, старший, и пленных вон всех с собой связанными ведут, – подтвердил Микко, лежащий на камнях рядом со своим родичем, – Эх, не успеют наши валиты от дальней Вуоксы сюда подойти, не перехватить их дружинам эту отходящую емь!
Около трёх десятков охотников было под рукой у Калевы. Но что это по сравнению с более, чем полу тысячной вражеской ратью? Только и оставалось вертеться надоедливым слепнем вокруг, да жалить время от времени врага стрелами. Вчера же и вовсе удачные сутки выдались. С помощью обученного пса Йибу карелы обнаружили две искусно замаскированные засады, так что на пару десятков воинов у суми и еми стало уже поменьше. Да и ночью хорошо отдохнуть они им не дали. Пластуны Микко и Васси совершенно чисто и безо всякого шума выкрали ночного сторожа на стоянке, тем самым дав хорошо подготовиться к встрече погони, посланной уже позднее по их следам. И перебили бы её всю в отдалённом распадке, не пойди неожиданно проливной дождь. Тетивы луков, навитые из кишок животных, от обильной влаги быстро промокли и растянулись. От того-то и летели стрелы карельских лесных луков в половину менее убойно, чем раньше, а затем и вовсе перестали они работать. И только хорошо провощённые тетивы тех пластунов, что прибыли на побывку домой с дальней новгородской службы, ещё щёлкали время от времени, посылая в ночи свою оперенную смерть. Оставив на месте засады пятерых убитых и утащив с собой всех раненых, враг отошёл затем на стоянку, а у Калевы наступила неприятная, но такая нужная работа – допрос захваченного сторожа «с пристрастием». Уже под утро Калева смог собрать воедино все те отрывочные сведенья, что поведал им воин еми, и теперь лично, затаившись на скале, рассматривал отходящий лесной караван.
