Андрей напрягал свой мозг, как только мог. Ему требовались новые технологии для организации своего производства бумаги и стекла. Без этого прогресс в поместье начинал замедляться. Учить людей на бересте и привозном пергаменте было сложно и очень-очень дорого. Стеклить теплицы, оранжереи и окна венецианским и богемским стеклом было просто глупо и опять же дорого, да и вообще стекло это было мутное и малоразмерное. Но голова никак не выдавала ему такую нужную и готовую информацию. Похоже, что все эти знания проскочили мимо него и в 20 или 21 веке, не оседая в памяти.
По стеклу приходило на ум только то, что тут нужен кварцевый песок, сода всевозможный присадки в виде поташа, свинца, серебра, магния и вроде бы хрома. Ну, или более-менее доступный уже сейчас мел, и известняк может потребоваться. Самым важным тут было создать хорошую температуру плавления, и ещё нужно было собрать все вот эти обрывки знаний воедино, к тому же с отработкой технологии выработки.
По бумаге в памяти бродили лишь отголоски тех исторических знаний, что самая удачная бумага в позднем средневековье получалась из простейшей бытовой целлюлозы, вырабатываемой из измельчённых и вываренных до состояния каши самых обычных тряпок, отходов от изготовления пеньки и тканей, шерсти и конопляной нити с добавлением туда же клея и крахмала.
А как всё это перетирать и потом варить? Какой клей там будет нужен и в каких пропорциях во всю эту массу добавлять крахмал? Как потом раскатывать и прессовать уже полученную кашицу, из которой то и производятся листы? Вопросы, вопросы, были одни лишь вопросы…
Ну что же, оставался ещё путь промышленного шпионажа и накопление своих знаний путём проведения многочисленных, пусть даже зачастую неудачных, опытов. Нужно было срочно основывать свою Академию! Собрать в неё одарённых и грамотных в своих областях людей. Дать им возможность для творчества и эксперимента. Закрепить за ними рукастых мастеров-практиков и ставить затем всем им задачи. Вот тогда-то и пойдёт дело. А через одно-два поколения, глядишь, и выученные в поместье грамотные люди совершат на Новгородчине научную и техническую революцию. Утопия, конечно, а попробовать всё же это стоило.
Но всё это было впереди, а пока: раз-два, раз-два – подтягивался на перекладине турника Сотник. И рядом с ним пыхтели сопливые мальчишки, курсанты старшаки и даже бывалые бойцы бригады.
– Если батя так трудится, значит, тут дело серьёзное. Надо бы и нам жирок растрясти! – и рыжий Фрол тоже пыхтел вместе со всеми от натуги.
