— Где же юмор, Дог?
— Да вот где. Дэнни получил лошадиную дозу триппера. Я, бывало, здорово веселился, наблюдая из засады, как он пытается пописать и скулит от боли. Его лечение держалось семейством в строгом секрете. Я развлекался тем, что прятал его лекарство.
Хантер перешел с улыбки на сдавленный хохот.
— А я-то думал, в чем тут дело! Шли какие-то переговоры с представителями здравоохранения, видимо, после того, как доктор послал свой отчет. Были предприняты определенные меры, чтобы все было шито-крыто. Маленькие коннектикутские городки могут поднять большой шум, если узнают, что отпрыск самого популярного семейства подцепил триппер от местной шлюшки. А про козла отпущения никто и не вспомнил, наверное?
— Ошибаешься, адвокат. Именно тогда старик подарил мне новый автомобиль и предложил выбрать колледж, где я хотел бы учиться. Не думаю, что все это было от доброты сердечной.
Хантер поднес чашку с кофе ко рту и пристально посмотрел на меня своими птичьими глазами.
— Теперь, когда я знаю все, может, и от доброты. У твоего деда были своеобразные понятия о чести. Ты был мальчишка, мог легко проболтаться об этом паршивце и сделал бы семью посмешищем, и никто не осудил бы тебя. Но ты осмысленно промолчал. Вот тогда ты и начал ему нравиться. Очень жаль, что с того времени ты так мало видел его. Об этом еще кто-нибудь знает?
— Конечно. Мать знала. История показалась ей забавной. Еще садовник, женившийся на твоей голышке Ду- бро. Самое смешное во всем то, что когда Дэнни свершал свой первый сексуальный подвиг, у меня на счету уже было около дюжины баб. Я отлично знал, что у девчонки триппер, так что о моем участии не могло быть и речи. Мне оставалось отойти в сторонку, зализывать раны и дожидаться, когда Дэнни пойдет писать и взвоет от боли. Зрелище, право, стоило того.
Хантер допил кофе и отставил чашку.
— Стало быть, твое возвращение не означает вендетту? — заключил он.
— Я хочу получить свои десять кусков. Если мне, конечно, удастся обойти известное условие в завещании.
— Как ты сам признаешь, это невозможно.
— Да, но если есть условие морального порядка для меня, то должно быть такое же и для других, верно?
— Тонкое замечание. Однако их жизнь была все время на виду. У них надежный, поддающийся любой проверке послужной список, так сказать.
Положив пятидолларовую бумажку поверх счета, я поднялся.
— Хантер, дорогой мой друг, ты годишься мне в дедушки, но ты еще многого не знаешь. У каждого есть что таить.
