Там речка что-то очень уж шумно плескалась. Но Ашихэ не сразу сообразила, в чем дело. В первую минуту могло показаться, что течение повернуло вспять и Упрямица возвращается в озеро.
Но так, конечно, только казалось. А присмотревшись, легко было заметить, что не вода течет в ту сторону — это шла кета!
Речка кишела рыбой. Заполнив ее во всю ширину, от берега до берега, сплошным косяком — как будто двигалось дно, — шел лосось метать икру.
Что-то противоестественное было в этом непрерывном движении бесчисленной массы живых существ, торопливо и слепо стремившихся навстречу смерти. Ведомые инстинктом, они, когда пришла их пора, двинулись из глубин океана дорогой, проделанной когда-то на заре жизни, от японских островов и еще каких-то архипелагов — в устье Амура, оттуда, во всю силу своих плавников и жабр, по течению Амура, Сунгари, Муданьцзяна, до этой горной речки, на дне которой родились когда-то. Приплыли, чтобы метать икру и затем умереть там, где родились.
— Смотри! — Ю тронул за руку заглядевшуюся на это зрелище Ашихэ. — Смотри, как он это делает!
Коричневый валун на берегу вдруг зашевелился, и Ашихэ увидела, что это вовсе не валун, а медведь.
Сидя на камне, он вылавливал из воды кету. Как только какая-нибудь рыбина из косяка оказывалась близко, он лапой, как черпаком, хватал ее и выбрасывал на берег. В воздухе то и дело сверкала чешуя, и на берегу уже серебрилась порядочная куча рыбы.
Медведь, должно быть, решил, что наловил достаточно. Он напился и стал выбирать из кучи одну рыбу за другой. Однако он их не ел, а только отгрызал головы и аккуратно бросал в одно и то же место, совсем как орешки грыз: хруст — и под елку.
Перебрав таким манером весь свой запас рыбы, он навалился на деревцо, под которое бросал ее. Сломал его и прикрыл его ветвями груду рыбы, а сверху еще камней набросал. Потом осмотрелся по сторонам.
Ю крикнул ему из-за деревьев:
— Дурень ты, я все видел!
Испуганный медведь пустился наутек.
— Приходи на Праздник весны, я тебе, пожалуй, кое-что оставлю! — крикнул ему вслед Ю.
— А когда он в самом деле вернется за своими запасами?
— Когда рыба здорово протухнет. Медведь любит рыбу с душком.
Они пошли к медвежьей кладовой под елочкой: Ашихэ захотелось осмотреть ее.
— Скажи, — спросила она по дороге у Ю. — Когда кета опять пойдет?
— Через семь лет. Семь лет живет она в большой соленой воде, а патом уходит в пресные малые воды и мечет икру.
— А куда она ее кладет?
— Очень просто — в ямку. Выроет ямку, поплавает над этим местом день, два, три — сторожит свою икру, а потом умирает. Чтобы новое родилось, старое должно умереть. Так бывает с кетой.
