«Алсуфьев!» — подумал Виктор, и с этой минуты ему стало еще труднее притворяться, что он не понимает по-польски и не прислушивается к разговору за столом. К счастью, и его соседку заразило возбуждение, царившее на другом конце стола. Она поняла, что там решаются важные вопросы, и, нагнувшись к Виктору, маскируя напряжение беззаботной улыбкой тихонько делилась с ним своим беспокойством:
— Если бы понять, о чем они там толкуют, во что его хотят втянуть! Посмотрите, Иван Кузьмич, на Квацишевича — ишь-, мелким бесом рассыпается. Да, настоящий мелкий бес, которому ужасно хочется стать бесом высшего ранга!
Виктор ей поддакивал, и теперь уже казалось вполне естественным, что и он поглядывает издали на этих поляков, пытается понять их язык, чтобы поделиться впечатлениями с молодой соседкой, которая очень боится, как бы доктор не впутался в опасное дело, — ведь он ни в чем меры не знает.
«Значит, Алсуфьев попал к ним в лапы, — думал между тем Виктор. — И вот они торгуют его идеей, основывают компанию на паях».
— Идея гениальная! Реализация ее потребует небывало крупных вкладов, но мы вернем все с лихвой. Тяжелую воду сможем производить в десять раз быстрее, чем это делают теперь, и продавать в пять раз дешевле.
— Погодите. Значит, процесс производства сократится в десять раз, а стоимость…
— Снизится в пять раз.
— Так что, если я вас правильно понял, предприятие будет приносить пятьсот процентов прибыли?
— Приблизительно так.
— Ну, теперь я понимаю, что это может заинтересовать Мицуи. Но чем объяснить такое внезапное повышение цен на уран, на тяжелую воду? С какой целью, для чего? Вы не знаете?
— Не знаю, — сухо отрезал Квапишевич.
Доктор пожал плечами, словно хотел сказать: что ж, нет так нет.
— Ты бы нам сыграла, дорогая! — попросил он Мусю, давая этим понять, что не намерен больше говорить о делах.
Квапишевич, чтобы его умилостивить, принялся объяснять:
— Мне известно, что в нескольких странах одновременно, а главное — в Германии, намечается перелом в технике, революция в производстве, связанном с ураном и тяжелой водой. Точнее узнать об этом невозможно, все держится в строжайшем секрете. Но о важности этих перемен можно судить хотя бы по тому, что одной из целей оккупации Норвегии было желание немцев овладеть заводами Нильса.
— Спасибо, это и мне кажется достаточно убедительным. Если чьи-то заводы во время войны служат такой приманкой, что германская армия готова пробиваться к ним через три страны… Господа, мы не дети. Эта тяжелая вода с ураном пахнет очень страшно — смертоносными газами или лучами. И я к такому делу руки не приложу… Мне хочется послушать Баха, дорогая, что-нибудь из его ранних чудесных вещей.
