Он поднялся, а за ним и все встали с бокалами в руках, ожидая тоста хозяина. А он стоял, упершись рукой в стол, склонив набок голову, и смотрел на золотистую жидкость в своем бокале. Брюшко его бурно вздымалось, но Виктор готов был поклясться, что это не от волнения, а от распиравшего его смеха.
— Кузьма Ионыч Потапов расстрелян красными. Пусть же память о нем живет в польских сердцах!
Гости выпили — Островский залпом, Лейман сперва недоверчиво, как бы проверяя марку, потом уже с блаженно-сосредоточенным видом, а Квапишевич — тот тянул по капле, услаждая нёбо букетом дорогого вина. Чифуский коньяк, действительно превосходивший французский, постепенно смягчил разочарование гостей, ожидавших, что доктор расскажет о Потапове что-нибудь интересное, а не ограничится шаблонным тостом, припутав тут и польские дела, и польское сердце — все святыни, за которые уже столько раз пито, что слова эти надоели до тошноты.
— А блины, должно быть, остыли. Ай-ай-ай, какая досада! Остыли, Мусенька, да?
— Нет, дорогой, я их вовремя вернула на кухню. Вот они.
Блюдо появилось вторично. Его встретили общим одобрением, Гости, повеселев, клали себе на тарелки дымящиеся блины и к ним — кто икру, кто балык.
— Bis repetita placent, — заметил учитель.
— А что это означает? — полюбопытствовал Лейман.
— Хорошее приятно повторить.
— Золотые слова! Господа, за здоровье прелестной дамы сердца нашего дорогого хозяина, ура.
У Виктора после второй рюмки даже слезы выступили. Муся это заметила.
— Не пейте так добросовестно, Иван Кузьмич. Все равно за этими пьяницами вам не угнаться. Что с вами?
— Загляните под стол!
Муся заглянула — и встретилась глазами с Волчком. Прижавшись к ноге Виктора, он стучал хвостом о пол. Это означало, что он испытывает муки голода.
— Умный пес!
— Откуда вы знаете?
— Ну, я росла среди собак. Отец был страстный любитель их. Он и ко мне применял те же методы воспитания, поэтому ему не удалось… Покормила бы я вашего песика на кухне, но он, пожалуй, из моих рук есть не станет?
— Угадали. Он еду добывает себе сам или берет только от меня.
— Значит, придется нам покормить его здесь.
Она намазала блин маслом и передала Виктору, а он сунул его Волчку.
Так они принялись кормить собаку блинами, мясом, балыком. А на другом конце стола, где разговор велся по-польски, уже перешли к серьезной теме. Виктор невольно прислушивался.
— …Ну, насчет конца войны не может быть двух мнений. Война выиграна!
— Государствами оси?
