— Мать где? Кто?
Ваня лихорадочно соображал: если вызовут мать — то это конец. Она слабая, маленькая, не переживет, да и не поможет.
— Ксения Ивановна Ильинская.
— Не знаю такую.
— Она Беззуб раньше была, с Мельницкой. Сейчас на Канатной, 85 живем…
Но Ксеня уже звонила Сансанычу, потому что в ее коридоре стоял белый как стена Вовка и трясся: — Теть Ксенечка, спаси! Там Ваньку в ментовку загребли. Там пацаны пошутили, а он поверил…
Сансаныч зашел в кабинет участкового, отодвигая рукой Ксеню, которая оставила малыша домработнице и тоже примчалась на помощь.
— Ждать. Сам разберусь.
Первым делом он вкатил Ваньке затрещину, а затем протянул руку участковому:
— Александр Ильинский, уполномоченный Министерства заготовок сельскохозяйственных продуктов СССР по Коминтерновскому району. Можно, я его прямо здесь выпорю?
— Отец?
— Отчим. Можно вас на минутку?
Ксеня стояла у отделения и терла рукой поясницу. Ее больше мучала жажда и налитая молоком грудь, чем страх за Ваньку. Он точно знала, что это не проблемы, а расходы, и что ее Сансаныч все решит. Так и случилось. Через четверть часа зареванный Ванька вышел из отделения вместе с Санычем.
— Марш домой, засранец! — рявкнул Ильинский на Вовку. — Глаза б мои тебя не видели!
— А ты, — повернулся он к Ваньке, — за мной! В машину!
— Вы маме не скажете?
— Всё скажу. И вообще — решил, что сильно взрослый? По дому не помогаешь, по улицам шаришься, на женщину напасть вздумал? Я тебе мозги враз вправлю!
В машине состоялся перекрестный допрос. Малиновый, зареванный Ванька тяжело сопел и собирался опять пустить слезу.
— Ты откуда выкидуху зэковскую взял?
Ванька молчал, лихорадочно думая.
— Ты ее из Хабаровска, что ли, привез? — проинтуичила Ксеня.
— Нет. Еще в том году добыл.
— Такие ножи не выменивают и соплякам не продают, — отрезал Саныч.
— Я у пацаненка малого выдурил за пару голубей и шоколад.
— Не врать мне!
— Ему… ему батя его блатной подарил. А батю потом в штрафбат. И убили…
— И он батькину память отдал?
— Я его напугал, что его в тюрьму с ним загребут.
— Отлично. Мало того, что ты грабитель, ты еще и аферист бесстыжий! — гремел Ильинский. — И не реветь мне, а то не посмотрю, что ты уже мамкин, и таки выпорю!
На Фонтане Ильинский объявит Ане:
— Твой сын идет работать. Будет тебе помогать.
— Но он же маленький, — возразит Анька.
— В тринадцать лет? Да я с одиннадцати батрачил с рассвета дотемна за миску каши! На завод пойдет. Я договорюсь. Стальканат. Тарный цех. Ящики сколачивать для продуктов будет. У меня с ними поставки налажены. Лично качество проверять буду! И явку на работу!
