Уж такой Пандо сторож…
Внезапно он вздрогнул от лая собаки. И как раз вовремя. Сверху на дороге показалась телега, полная сена, а перед ней шагал, ведя крупную, откормленную буйволицу, Стоян Муца, отец Начо. «Батюшки, вот так встреча», — сказал себе Пандо, снял ружье с плеча и взял его под мышку. Муца не выказал никаких признаков тревоги. Остановив телегу перед домом, он накинул цепь на рог буйволицы и направился к воротам. Пандо опередил его. Он был на две головы выше Муцы, но с первого взгляда было ясно, кто сильнее. Широколицый, темнокожий, нос картошкой на смуглом лице. Муца был кряжист, как дуб.
— Чего торчишь, как пень, на дороге? — спросил он, будто переговариваясь через плетень с соседом.
— Подожди! — дрожащим голосом сказал Пандо.
— Некогда мне с лодырями лясы точить! — Муца попытался обойти Пандо, но тот выпрямился, и оба оказались грудь в грудь. Срывающимся голосом, задыхаясь. Пандо произнес:
— Это не я лодырь, а ты лодырь.
— Чево-о-о?! — жилистые, как корни, коричневые пальцы Муцы медленно сжались.
— Сам знаешь, — Пандо сглотнул слюну. — Давай без разговоров. Поворачивай телегу к сельсовету.
Потная рубашка Муцы натянулась на широкой груди, затрещала, как недубленая кожа. Извернувшись, он забежал за телегу и выдернул из сена железные вилы.
— Чего тебе надо? — тяжелой медвежьей походкой он приблизился к Пандо.
— Бай Стоян, — произнес Пандо будто бы миролюбиво, — вилами меня не испугаешь…
— Чего это ты встал перед воротами?
— Видел я, как ты шел со стороны Выртопа. Опять крал село с колхозных лугов…
— Да уберешься ты, наконец, отсюда! — Муца приблизился. Глаз его не было видно, лишь брови низко сошлись на переносице. По лицу, бронзовому от солнца и ветра, стекали крупные капли пота и падали во взъерошенные усы с проседью.
— Я здесь не для того битый час торчу, чтобы сейчас вдруг взять да уйти… А ну, поворачивай телегу…
Муца поднял вилы на плечо, снял цепь с рога буйволицы и попытался повести ее к воротам.
— Слушай, бай Стоян, кончай шутки шутить! — Пандо протянул руку к цепи. Муца отпрыгнул в сторону, и в синем раскаленном воздухе блеснули четыре железных зубца. Пандо охнул. Муца целился в голову, а попал в плечо. От такого удара скотина на месте околела бы. В это время раздался крик:
— Эй, что вы делаете? Постыдитесь!
Голос привел обоих в чувство. Вилы с лязгом упали на землю, ружье дернулось вверх, установившись дулом в небо, утонувшее в пыли, далекое и горячее, спокойное, как мудрое слово столетнего старца. Между Муцей и Пандо оказался мужчина среднего роста — голова повязана платком из тонкого полотна, грудь нараспашку, рукава засучены, ноги босы, с растрескавшимися пятками, а за плечами клетчатая торба.
