— Кавалеристам в лагере делать нечего, выводите их отсюда, выводите на запад, станьте на дороге и, если увидите, что враг обойдет нас и появится с запада, чтобы ударить нам в тыл, так сами его бейте при первом удобном случае, приказа не ждите.
Гренер кивал. Мальчишка, который вчера потерял отца. В глазах его как минимум растерянность, как ему полуэскадроном руководить?
«Тоже молод, как и Вилли, эх, с кем приходится воевать, со слюнтяями да мальчишками».
Почти все слова были сказаны, но нужно было что-то говорить солдатам. Они ждали.
— Братья-солдаты! — заорал Волков. — Помните, что вы дети Божьи, дети Истинной Матери нашей, Святой Церкви, а они, — он махнул рукой на восток, — дети Лютера и Кальвина, слуги Сатаны! С нами Бог, молитесь, кто как умеет, и бейтесь изо всех сил! Кто погибнет, обретет царствие Божие, кто выживет — славу! И верьте в меня, как верили раньше. Я знаю, как бить мужиков.
Он повернулся и захромал к артиллерийской насыпи, за ним пошел Максимилиан со знаменем. Курт Фейлинг догнал его и, заглядывая в глаза, тихо заговорил:
— Господин полковник.
— Да, Курт.
— Может, прикажете оседлать вашего коня?
Волков остановился и посмотрел на мальчишку внимательно, он даже немного улыбался.
— Ну, на всякий случай, — так же тихо продолжал Фейлинг. — Вдруг…
— Нет, — ответил Волков, — вы умный юноша, господин Курт Фейлинг, но коня мне сегодня седлать нет нужды, я сегодня никуда уезжать из лагеря не собираюсь.
Сказал и начал взбираться наверх, к капитану Пруффу.
— Идут со флагами, — говорит Пруфф, увидав, что полковник встал с ним рядом.
Солнце и ветер от тумана ничего не оставили. Утро прекрасное, птицы в небе звенят, переливаются. Красота. А по утренней, влажной от росы дороге, пыли совсем не поднимая, с флагами, с барабанами идет плотная полнокровная колонна пехоты. Восемь сотен, не меньше, а по полю, догоняя пехоту, все в цветастых шелках и с дорогими перьями в плюмажах, не спеша, почти шагом, едут рыцари.
— Как хороши-то кавалеры, красавцы, едут, не прячутся, — продолжает капитан-артиллерист. — Красиво все у них: и пехота, и кавалеры.
— Специально так идут, надеются нас выманить защищать переправу, — говорит полковник, не вглядываясь в тот берег.
— Но мы не пойдем? — спрашивает Фейлинг.
Волкову не очень хочется отвечать мальчишке, но это будет невежливо:
— С востока идет еще одна колонна, мы выйдем к броду, а они ударят нас с берега. И конец. Нет, им не выманить меня из укреплений, пусть хоть золото на берегу раскидывают.
