За войском всегда идут маркитантки, а к победившему войску всегда спешит рыба покрупнее. Купчишки тут как тут, когда нужно выкупить у солдат всякое добро за недорого.
Волков ждал их и даже удивлялся, что так долго не едут. Должны были появиться на следующее утро после захвата лагеря мужиков, ну или в крайнем случае, через день. А эти только теперь объявились. Полковник дал им разрешение въехать в лагерь. Купчишки с радостью кинулись выглядывать, на чем им можно поживиться. Лошади, провиант, телеги, палатки, мебель, склады с награбленным, оружие и доспехи — все, все их интересовало, ко всему пройдохи приценивались, желая получить отменный доход.
Волков велел подсчет всего имущества передать представителям солдатских корпораций, а офицерам в это дело не лезть. Грамотные солдаты-корпоралы и ротные писари все имущество быстро посчитали. И, составив списки, подали ему.
Полковник знал, что в лагере мужичья есть чем поживиться, не зря они обложили пошлинами всех купцов, что проплывали по рекам мимо них. А зачастую и просто грабили их. Не зря они собирали налоги с округи, в испуге держа все соседние города на три дня пути в любую сторону от их стоянки. Но даже его догадки были неоправданно малы с тем, что насчитали солдаты.
Кавалер удивленно смотрел на бумаги, а потом, поверх бумаг, на принесших их солдатских делегатов:
— Вы насчитали меда на две с лишним тысячи талеров?
— Так там шестьдесят четыре двухсотведерных бочки, господин, — отвечал корпорал с седыми бакенбардами.
Волков вывез достаточное количество меда из подвалов дома Железнорукого. Наверное, какому-то купчишке не повезло, разбойники у него забрали целую баржу меда, а может, и две.
Кавалер стал читать списки дальше.
— Шерстяного сукна и войлока на шесть тысяч монет? — опять не верил он.
Он опять пристально глядел на солдат.
— Господин, так хоть сами сходите проверьте, два амбара под самую крышу сукном набиты, и сукно все отличное.
— Хорошее?
— Отличное, господин, не нашей работы, у нас так не ткут и не красят, с севера оно привезено. Чтоб мне лопнуть. И лежит все сырое, гниет, мужики — дураки беспечные, разве они добро сохранить могли? Разбойники, одно слово. Его побыстрее продать надобно или раздать нашим, — говорит один из корпоралов.
— Коли гниет, так вытащите его немедленно на солнце, и если людям нашим оно по вкусу придется, так раздайте по-честному, но не все. Купчишки сукно видели уже?
— А то как же, видели, везде снуют проныры, от них, как от клопов, разве избавишься? — говорит седовласый солдат.
