— Прочтите непременно. Это поистине сокрушительная критика, основанная на глубоком знании и тщательном исследовании предмета.
И я взял книгу, перелистал, захлебнулся в библиографических ссылках, цитатах, анализах, незнании всей этой сложной материи и отложил ее. Мне было досадно, что я не сумел сразить его какой-нибудь цитатой из книги В. Н. Лазарева о византийской живописи, которую во время последнего отпуска купил в Софии, но до сих пор не собрался с силами, чтобы ее прочесть. Если все мы начнем покупать книги с твердым намерением прочесть каждую от корки до корки, тиражи упадут катастрофически. Я и по сей день что-то не слышал, чтобы многие цитировали сонеты Шекспира, «Божественную комедию» Данте или «Опыты» Монтеня, но при всем при том этих книг в магазинах не отыщешь ни за какие блага. Что и говорить, очень солидно, когда в книжном шкафу у тебя стоят Шекспир, Данте и Монтень, а по вечерам в кровати можно читать разные реквиемы о молодых, но совершенно падших дамах или о приключениях в горах возле границы.
Мой хозяин так увлекся, что забыл, зачем позвала его супруга. Только один раз, оглядевшись, он сказал:
— Но почему остальные так запаздывают?
Мы были в библиотеке, откуда через узкую дверь открывался вид на две больших гостиных. Вдруг за дверью мелькнула чья-то фигура, хозяин снова покраснел, сказал «извините», и мы перешли к гостям.
Гости пили аперитив. Как обычно, это была небольшая доза виски с кусочком льда, немного разбавленная водой.
Затем хозяйка мило пригласила нас в столовую, где уже горели свечи и два официанта в белых смокингах и белых перчатках ждали, когда войдут гости, чтобы помочь дамам сесть, а мужчины могут и сами придвинуть свои стулья. Потом каждый смотрит в карточку меню, ибо человеческое любопытство так же неистребимо, как и желание вкусно поесть. После этого я уже успокоенно осматриваю соседей и визави. Нужно посмотреть, как рассажены гости, другими словами, проявил ли хозяин особое предпочтение к кому-либо, нарушив ради гостя установленный порядок. Нет, все так, как и должно быть. Теперь можно заняться едой. Слева официант уже подает блюдо на левой руке, правая убрана за спину. На серебряном блюде благодушно разлеглась тщательно очищенная от костей рыба дорадо, обложенная грибками и креветками. Полив порцию рыбы соусом из петрушки, масла и укропа, я начинаю один из бесконечных застольных разговоров, в которых ничего особенного не говорится, зато потом каждый думает, что опять съел лишнего, а ведь давал зарок воздержаться. И все-таки в гостях как-то легче ограничивать себя. Слышу, что меня о чем-то спрашивают, тут же «включаюсь», поднимаю глаза.
