Д а н и л а. А мне не верится, что ее нет. Кажется, приду домой, и она опять, обрадовавшись, будет суетиться у печки, а потом сядет за стол и, не отрываясь, станет смотреть на меня, пока я буду ужинать.
Пауза.
Увидишь Марыльку, дядька Батура, утешь ее, скажи, пускай не грустит, скажи, что я скоро приду домой… Мне самому хочется ее повидать… Боюсь, как бы эти гады с ней чего не сделали.
Д е д Б а д ы л ь. Ты только осторожно, сынок, если вздумаешь в деревню идти. Там же эти живодеры везде шныряют. Они так и думают, что ты не утерпишь и наведаешься.
Д а н и л а. Я это знаю.
Б а т у р а. Не слышно ли чего хорошего с той стороны?
Д а н и л а. Есть вести, и не плохие… Недолго панам пановать осталось.
Б а т у р а. А как недолго?
Д а н и л а. Месяц или два — этого я сказать не могу, а только товарищ Ломоть передал, чтобы мы были наготове. Красная Армия ждет от нас поддержки. Готовь хлопцев.
Б а т у р а. Хлопцы готовы. Из пяти деревень, где я бываю, человек сорок наберется. Только оружия у них нет. Винтовки четыре, не больше.
Д а н и л а. У нас теперь есть немного польских. А если не хватит, товарищ Ломоть обещал подкинуть. Как только паны соберутся отступать, предупредить надо по селам, чтоб коней в лес прятали, а то забирать будут.
Д е д Б а д ы л ь. А мне какую работу дашь? Верно, не зря звал?
Д а н и л а. А дед уже снарядился как следует?
Д е д Б а д ы л ь. Наказывал же ты, что в долгую дорогу.
Д а н и л а. Дорога немалая, и дело важное.
Слышен далекий протяжный свист.
Д а н и л а. Вот и гостья, должно быть, едет. Халимонов свист слышен. Дядька Батура, можешь ты найти такого человека, который бы доставил одну записку уездному начальнику пану Яндрыховскому? Нужно сделать так, чтобы она незаметно оказалась у него на столе.
Б а т у р а. А когда это надо сделать?
Д а н и л а. Завтра. Как можно скорей, а то мы можем опоздать.
Б а т у р а. Есть у меня одна женщина.
Д а н и л а. Вот и хорошо.
Х а л и м о н (быстро подходит к Даниле). Так что доставили в акурате, начальник.
Д а н и л а. Давайте сюда.
Х а л и м о н. Михаль, чтоб ты засох, ты чего там копаешься?
М и х а л ь (из темноты густым басом). Идти не может со страху.
Х а л и м о н. Так неси.
М и х а л ь. Несу.
Через минуту Михаль, обхватив поперек туловища, вносит п а н и Я н д р ы х о в с к у ю. У нее завязаны назад руки, а рот заткнут концом шали.
Д а н и л а. Зачем рот заткнули?
М и х а л ь. Визжала как свинья недорезанная.
Д а н и л а. А руки?
