.
С о л д а т. A dla czegoż do domu nie wróciłeś się?[5]
Б а т у р а. Czekałem państwa. Spodziewałem się, że rodzimi przyidzię tutaj. Przecież cokolwiek słyszałem o namiarach pana Piłsudskiego[6].
С о л д а т. Doskonale! Tak i stało się[7]. (Ломтю.) Ну, получай. (Отдает бумажки.) Я больше человеку верю (кивает на Батуру), чем этим твоим бумажкам. (Антону.) А ты что — жених?
А н т о н. Да, пане.
С о л д а т. Чего захотел! Мы воюем, а он женится.
Л о м о т ь. Теперь только и жениться, потому при большевиках и горилки не было, не с чем было и свадьбу играть. (Наливает чарку и подносит солдату.) Прошу.
С о л д а т (отводя чарку рукой). Не пью.
С о л д а т ы выходят. Батура снова заиграл польку, но танцы уже не ладятся.
Б а т у р а (перестав играть). Ну, сваты, верно, устали с дороги, надо им покой дать.
Д е в у ш к и (поют).
«Пора уж, гости, вам до дому.
Поели кони всю солому».
Батура играет марш.
П а р н и и д е в у ш к и уходят. Б а т у р а в дверях подмигивает Ломтю и тоже выходит.
Н а с т у л я (когда все вышли). Сейчас придут. Я Кастуся раньше послала.
Л о м о т ь. Только бы никто чужой не зашел.
Н а с т у л я. Я пойду постою у ворот. Коли что — постучу в окошко. (Выходит.)
Д е д Б а д ы л ь. А скажи, товарищ, далеко ли большевистское войско?
Л о м о т ь. Местечко Гневань слыхали?
Д е д Б а д ы л ь. Ага! Еще бы! Сколько раз там бывал.
Л о м о т ь. Верст, должно быть, семьдесят отсюда.
Д е д Б а д ы л ь. Это кругом, по большаку. А лесами, напрямик, и половины не будет.
Л о м о т ь. Там же болото.
Д е д Б а д ы л ь. Это если кто не знает, а я в этом лесу что у себя в огороде — каждую тропочку знаю.
Л о м о т ь. Ну, пешком, может, и можно…
Д е д Б а д ы л ь. Ездили когда-то. И теперь, если б гати кое-где подправить да бурелом расчистить… Что ж, нет хозяина…
Входят М и х а л ь и Х а л и м о н, молча здороваются с Ломтем за руку и садятся.
Л о м о т ь (скручивает цигарку, потом передает кисет пришедшим). Закуривайте.
Входят Б а т у р а, Р ы г о р и К а с т у с ь.
Б а т у р а. Вот как будто и все наши.
К а с т у с ь. Больше никого не будет. Остальных дома нет.
Л о м о т ь. Ну, хорошо… Будем знакомиться. Зовут меня Ломоть. А это вот партизан, товарищ Данилы. Документов я вам не покажу, потому что при себе их не держу, а записочка от Данилы есть. (Достает бумажку.) Может, кто знает его почерк?
Х а л и м о н. Разве что Рыгор, дружок его. С войны ведь ему Данила писал не раз.
Р ы г о р
