Однажды группа шведских моряков зашла по чьей-то наводке на танцплощадку в Летний сад — между портом и Старым городом был такой заповедник исконно русской культуры из глубинки: с тиром, качелями, закусочной, кинотеатром, танцплощадкой. Отплясывали там в основном мореходцы из «Шмоньки» (Таллинской мореходной школы) и рабочая молодежь из Коплей, старого рабочего района, состоявшего в основном из двухэтажных деревянных домов и панельных советских хрущевок, наполненных персоналом прилегающих промышленных предприятий. Говорят, девки ходили на эти танцы самые блядовитые. И то — кусты вокруг были в самом деле густейшие. И вот в этот-то парадиз, в эту русскую Вальгаллу и отправился экипаж одной из стальных ладей. Зашли они на площадку — все внимание, понятно, на них. Девки тут же подкатили, защебетали на уши иноземцам коварные заклинания, уволокли их в густейшие кусты, а там их уже поджидали наши парубки: «Ага, швед, ты зачем сюда пришел? А не помнишь ли ты, как наши бивали ваших под Полтавой?» Ну и понеслась… Как говорится, надавали шведам дюлей, забрали деньги, доказали силу русского духа и оружия. Знай, варяг, наших, пскопских!..
Маэстро тем временем формально прописался у одного из моих знакомых — рок-музыканта Аарне Пыдера, в одиночку жившего в огромной квартире, напротив двуглавой Карловой церкви и Вечного огня. Подмазанное домоуправление подмахнуло регистрацию. Теперь можно было устраиваться на работу. Леннон, решив, видимо, рыть глубоко, пошел сначала в землекопы. Из моей комнаты он переселился к Куне, который незадолго до этого получил новую квартиру со всеми удобствами у Центрального рынка — взамен романтического жилья, но без удобств в средневековом доме на Вышгороде.
Куня жил в однокомнатной, разгороженной шкафом квартире вместе с женой Таней, которую все звали Пепи, бабушкой и сорока котами, снимавшими бабушке радикулит. Он одним из первых в Таллине серьезно запал на интегральную веданту, внимательно изучил «Побоище палицами» и даже проголодал в течение трех недель. Леннон прожил у него на правах сорок первого кота не очень долго. И в землекопах тоже не сильно задержался, устроившись дворником в домоуправлении, на территории которого до этого рыл канаву. Он получил служебное жилье в подвале двухэтажного деревянного дома на припортовой улице Суур-Патарей (Большая Батарейная), неподалеку от построенного еще шведами мрачного корпуса старой Батарейной тюрьмы.
