В «Риме» или около него, на лавочке у памятника, собирались подчас до двух десятков человек — хиппарей и сочувствующих, то есть людей с хайром, в джинсне и фенечках, а также прилично одетых, но со шприцами и травой на кармане. Это были еще досайгоновские времена (то есть до освоения «Сайгона» на углу Литейного и Рубинштейна). Тут же пыхали, тут же мазались в кустах или в сортире. Одним из самых активных «римлян» был Игорь Жгиров — сын генерала. Всех очень прикалывало его происхождение. А Игорь, чтобы искупить карму советского номенклатурного сынка, зажигал не по-детски и периодически сообщал народу о разных сейшнах, тусовках, вариантах. В те времена узнать о знаковых для нашего круга событиях можно было только через знакомых: где какая группа играет, кто откуда приехал, где флэт свободный есть, где — дача.
Сходили на питерский сейшн в Академию художеств. Выступала культовая группа «Санкт-Петербург»[17]. Но вход только для студентов, по студенческим билетам, — странная идея, никак не вяжущаяся с либертарными идеалами рок-культуры. Впрочем, мероприятие и не анонсировалось как рок-концерт, но все, кто знал через своих, пришли. Пробирались через какие-то задние двери, окна, щели…
И вот идет наша компания, человек десять, по длиннющему коридору, на звуки музыки. Вдруг неожиданно перед нами, вынырнув откуда-то из-за угла, появляется шеренга оперов с красными повязками ДНД:
— Стоп! Кто такие? Куда?
— На концерт, — робко лепечет кто-то из наших.
— Концерт только для своих. У вас документы есть?
— Нет…
— Тогда, — командует старший, — кругом!
Мы начинаем послушно разворачиваться. Спорить мазы нет, тем более — сопротивляться.
— А теперь — бегом марш!
Опера́ начинают гнать хипповое стадо назад, к выходу. Топот в коридоре стоит неимоверный, словно скачет стадо мустангов. Опера координируют скачку: как-никак в эдаком лабиринте и заблудиться можно:
— Вперед, налево, вперед, направо!..
Звуки музыки удаляются и глохнут в нашем топоте. Коридоры темные… После очередного поворота я вижу некий шкаф. Инстинктивно хватая Юльку за руку, заскакиваю за этот шифоньер, прижимаясь к стене. Пипл мчится дальше. Из-за угла выскакивают комсомольцы и тоже проносятся мимо. Мы спасены! Резко заворачиваем за угол и бежим назад, на звуки музыки… Где-то через полчаса в зале появляются еще несколько наших — пролезли-таки. Но вообще, откровенно говоря, мне как-то не по себе. Какое все-таки свинство — все эти опера, повязки, документы, скачки вприпрыжку…
