— Непременно. А кого спросить?
И в ответ я слышу то самое имя, которым звалась Таинственная незнакомка, и понимаю, что это она и есть! И еще понимаю, что видел ее не только в хипповой тусовке, но и раньше, на танцах в «Лыуна». Как же я ее не узнал-то? И тут — что за мистификация? Ведь я видел накануне сон, ходил искать — и на́ тебе!
А тут Света опять:
— Ну что, нашел свою красавицу?
— Да, — говорю, — не поверишь, но нашел!
— И где нашел?
— В дурдоме!
— Ого! И что, теперь ты к ней побежишь?
— Не думаю. У нее уже возраст не тот. Вот если бы была точно как та девочка! Ну или немного постарше…
Однако история с Незнакомкой получила продолжение. Через несколько лет выяснилось, что мама этой герлы была когда-то (до моего рождения) женой моего папы… Вот такая кармическая связь. Не сестра ли? Есть тут что-то эсхиловское…
В 1973 году я поступил на филфак в таллинский педагогический институт, а вскоре после этого познакомился с Юлькой. Мы шли с Энди по Суур-Карья к «Арарату» за вином. Прямо перед магазином чуть не столкнулись с двумя девицами. Одна — в оранжевом вельветовом плаще с капюшоном, другая — в длинном черном пальто с мехом.
— Девушки, вы не в «Арарат» случайно?
— Нет, случайно не в «Арарат».
— Может быть, составите компанию двум одиноким идальго? — включил Энди свой талант ловеласа.
Девицы переглянулись. Та, что в оранжевом, что-то горячо зашептала подруге на ухо… Вино покупали уже вчетвером, после чего отправились на флэт к нашему знакомому, на угол Суворова и Мичурина, где уже третьи сутки подряд шла вялотекущая гульба. «Оранжевую» звали Юлия, ту, что в черном пальто, — Ирина. Юлька и в самом деле была рыжей. Ее слегка раскосые зеленые глаза чем-то напоминали кошачьи.
Я стал приобщать ее к хипповой субкультуре, прежде всего через рок-н-ролл. В первый раз мы вместе пошли в ТПИ (политех) на Keldriline Heli, которые теперь назывались Väntorel («Шарманка»), но квакали при этом (в смысле гитарного эффекта «вау-вау») с удвоенной интенсивностью. Это была первая группа прогрессивного рока в Эстонии, если не во всем Союзе. В зале царила полная эйфория: я редко видел одновременно такое количество глубоко удовлетворенных лиц.
Юлька была вне себя от восторга, а я вспоминал концерт этой группы в эстонском лесу — первый крупный сейшн в моей жизни. Вообще надо сказать, что рок-концерты обладали для нашего поколения функцией своеобразной психотерапии. При том что собственно эстонская рок-музыка была в массе своей все же несколько тяжеловатой и немного заумной, в ней почти не было четких ирландских или зырянских ритмов. «Вянторель» — приятное исключение. По сравнению с ними Meie или Ruja — просто кислотный загруз.
