[From: Milton Viorst, ed., The Great Documents of Western Civilization (New York; Barnes and Noble, 1965) pp. 97-98]
2. Peter de Rosa, Vicars of Christ, page 28
3. Part IX, Sections 764 and 765
4. J. Huber, Les Jesuites, Paris: Sandoz et Fischbacher (1875), pp 71
глава 8: Переезд В
Термин "протестант" был введен в 1529 году для описания большого числа князей и делегатов четырнадцати городов, в основном немецких, которые протестовали против попытки императора Карла Габсбурга привести в исполнение Вормсский эдикт (Edict of Worms). Этот эдикт связал триста княжеских государств и вольных городов империи с римским католицизмом. Протестанты предложили компромиссную формулу, которая, в основном, является утверждением лютеранской веры, известное как Аугсбургское исповедание (Augsburg Confession).
В течение пятнадцати лет Эдикт Вормса и Аугсбургское Исповедание удерживали католических и протестантских правителей в мексиканском противостоянии (поединок, в котором ни у одной сторон нет надежного выигрыша).
Трентский собор и роль иезуитов
Затем, 13 декабря 1545 года, Павел III созвал обе фракции в маленький германоязычный Северный итальянский город Трент. Было обещано разрешить разногласия мирным путем на Вселенском соборе.
Не прошло и четырех месяцев, как Трентский Собор (Council of Trent) постановил, что книги и библейские переводы Лютера, Лефевра, Цвингли, Кальвина и других "неподтвержденных лиц" "совершенно запрещены [и] никому не разрешены, так как от их чтения обычно возникает мало пользы, но много опасности". [1]
Иезуиты двинулись дальше. Диего Лайнез, Альфонсо Сальмерон, двое из первых компаньонов и Клод Лежей, которым было чуть за тридцать, рано отличились в Тренте, отвергнув величественный стиль других делегатов. Они занимались домашним хозяйством в "узкой, почерневшей от дыма пекарской печи" и носили одежду, настолько сильно залатанную и засаленную, что другие священники стеснялись общаться с ними. [2] Они приносли с собой замысловатые, с точки зрения делегатов, советы от самого Игнатия, как например:
"Когда обсуждаемый вопрос кажется мне настолько очевидным и справедливым, что я не могу больше молчать, тогда я должен высказывать свое мнение с величайшим хладнокровием и заключать сказанное словами "разумеется, подлежащими суждению более мудрой головы, чем моя". Если лидеры противоборствующей партии попытаются подружиться со мной, я должен воспитывать этих людей, которые имеют влияние на еретиков и вялых католиков, и стараться отвратить их от заблуждений святой мудростью и любовью...."
