— Нехорошо как-то, — Спарун уже отошел от трупа, но все еще продолжал оборачиваться в ту сторону, где лежал мертвый Фенний. — Мы оставили старика без погребения. Он прожил столько лет! Страшно представить себе, сколько веков протекло…
— В таком случае, смерть не должна была страшить его так сильно.
— Наоборот! — возразил Спарун. — Чем дольше человек живет, тем сильнее цепляется за жизнь. В семьях моряков мужчины погибают довольно рано, да и женщинам, женам простых матросов, отмерен невеликий век. Нарожает детей — и глядишь, и двадцати лет не прошло, как уже старуха. Но знавал я одного старого боцмана. Доживал в отцовском доме на покое. Он был ужас какой древний. Его, наверное, еще мой дед помнил, и все старым. Молодые моряки всегда приезжали к нему с дарами, чтобы он благословил их именем Котру перед первым большим выходом в море. Так вот, как пришла пора ему помирать — он кричал страшным голосом, цеплялся за кровать, за одеяло, за руки тех, кто рядом стоял. Умолял не отпускать его туда, где «темно», по его словам. Сам я при этом не присутствовал, но очевидцы рассказывали — просто мороз по коже. Видишь, как оно бывает…
— Мы уйдем, и Фенний останется в этом доме, — твердо повторил Дерлет. — Пусть самое его жилище превратится в его гробницу. Не станем трогать его. И потом, вдруг он еще жив? Не стоит сбрасывать со счетов и магию. Если мы сожжем тело, которое способно вернуться к жизни, — никто нам спасибо не скажет.
— Или наоборот, — еле слышно прошептал Спарун, но возражать больше не стал.
Ученый, не оборачиваясь к своему спутнику, решительно зашагал к выходу. Головокружение настигло Дерлета уже возле самого порога. Чтобы не упасть, Дерлет схватился за какую-то полку, не разбирая толком, что делает. Полка покосилась и рухнула, а вместе с ней упал и Дерлет. Что-то очень тяжелое ударило Дерлета по голове, и он потерял сознание.
* * *
Когда Дерлет очнулся, он обнаружил себя лежащим на сырой траве. Дом с мертвецом по-прежнему стоял на болоте — высился угрожающей темной громадой, наполовину поглощенной наступившими сумерками. Рядом с Дерлетом находился его спутник. Он поглядывал то на дом, то на ученого. Наконец, заметив, что Дерлет пришел в себя, Спарун проговорил:
— Ты расшиб себе голову. Я приложил холодный мох. Здешний мох отлично затягивает раны.
— Спасибо, — бормотнул Дерлет.
— Не хочешь узнать, чем тебя так стукнуло по лбу? — усмехнулся Спарун.
— Чем? — слабым голосом переспросил Дерлет, больше для того, чтобы доставить удовольствие собеседнику, нежели из любопытства.
