Он увидел человека.
* * *
Пожалуй, только пережив подобное приключение, начинаешь понимать, до какой же степени ценность вещи зависит от ее редкости. На Рагезе Спарун видел людей каждый день, и по многу человек за раз, и притом постоянно, и вовсе не считал это каким-то чудом. Но пережив два одиноких дня после кораблекрушения, он счел подобную встречу поистине невероятным, сверхъестественным событием.
Впрочем, и сам по себе болотный этот обитатель выглядел достаточно странно, чтобы подпадать под определение «чуда». Он был очень высок ростом — когда-то; ныне время и невзгоды согнули его дугой, так что он в буквальном смысле слова волочил свой нос по земле. Ноги его были кривыми, волосы — длинными и свалявшимися, похожими на те водоросли, на которые глядел Спарун, когда сидел на скале и ждал отлива.
В первое мгновение молодой моряк так перепугался, увидев его, что не мог вымолвить ни слова. Он задрожал и вцепился рукой в ближайший куст, чтобы не упасть.
Неизвестный же остановился прямо передо Спаруном и проскрипел, по-прежнему глядя себе под ноги:
— Кто ты, несчастный дурак?
Спарун назвался и подтвердил, что оба определения, которые незнакомец применил ко нему, истинны: Спарун воистину дурак, ибо не в силах управлять собственной жизнью, и весьма несчастен, поскольку недавно потерял все, чем дорожил.
Незнакомец засмеялся. Мороз пробрал парня до самых костей — таким жутким показалось ему старческое хихиканье. Скрипучее, неживее, точно железом водили по стеклу. Человеческое горло не в состоянии воспроизводить подобные звуки. И все же старикан не являлся монстром или умертвием; он определенно был человеком…
Новый знакомец Спаруна назвался Феннием.
— Я — Фенний, Фенний, Фенний, — трижды повторил он свое имя, настаивая так яростно, словно кто-то возражал и предлагал другие варианты. — Фенний-алхимик. Ты слышал ли когда-нибудь обо мне?
Спарун вынужден был признаться, что никогда не встречал этого имени. Такой ответ привел старика в неописуемую ярость. Он затряс волосами, бородой, его руки задвигались, болтаясь, как сломанные ветки, висящие на последнем клочке коры…
— Неужели в мире забыли о Феннии? — вскричал он.
Спарун ответил, осторожно подбирая слова:
— Господин Фенний, я ведь моряк. Половину моей жизни я провел на корабле. Откуда же мне знать, что творится в домах важных, состоятельных людей? Возможно, там хорошо известно имя Фенния-алхимика! Я лишь признался в моем собственном невежестве.
