— Ловко у тебя получилось дурочку разыграть. Даже я поверила. То-то мне было не понять, почему ты вроде и с планами моими соглашаешься, а потом всё наперекосяк идёт… Тебе и Корве не нужен, так? И принц ни один, ни второй… Что же я такое про твой род не сумела выяснить? До седьмого колена же всё проверила!
— Ты думаешь, я тебе отвечу? — прищурилась я, попросту не зная, как реагировать.
— Думаю, нет, — легко рассмеялась Тория. — Но не надейся, что я не разузнаю всё самостоятельно!
— Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами, — с намёком на угрозу проговорила я.
— Твои тайны у меня в полной сохранности, — без тени недавней веселости отозвалась Тория. — По крайней мере, до тех пор, пока мы подруги.
— Шантаж? — приподняла бровь я.
— Взаимовыгодное сотрудничество, — пожала плечами она. — Которое, заметь, выгодно нам обеим, но от тебя не требует ровным счётом ничего.
— Так уж и ничего…
— Ну, почти. Ты — мой шанс выбраться из-под клейма дочери бастарда. Согласись, мне не выгодно тебе вредить, да и вообще как-то раздражать. А ты… Просто дружить со мной — не такая уж большая жертва с твоей стороны. Всё остальное для лучшей подруги очищающей люди сделают сами.
— Это вроде держалось в тайне, — проворчала я.
Проворчала, впрочем, без особого раздражения. Наконец-то всё встало на свои места.
— Поверь мне, — хмыкнула Тория, — все, кому надо, всё знают. И моя помощь в том, чтобы знать, им не требуется. Зато я могу слушать и слышать. А вместе со мной и ты.
— То есть держать при себе личного шпиона ты называешь взаимовыгодным сотрудничеством? — фыркнула я. — Что-то я не припомню ничего из «услышанного» благодаря тебе.
— Вот ещё! — вздернула нос Тори. — Да без меня ты бы до сих пор не знала, что являешься очищающей.
— Уверена?
Времени копаться в воспоминаниях предшественницы, разбираясь, с чьей подачи та оказалась в нужное время под нужной дверью, у меня не было, но о долгих посиделках той Лиры в библиотеке я уже помнила. А значит, не так уж Тори и помогала мнимой подружке.
— Хм… — помолчав, проговорила она. — Теперь я уже ни в чём не уверена. Но ты, прости, сама виновата. Нечего было сварливую дурочку изображать. Тогда бы и я вела себя по-другому.
— Уже не изображаю. Что изменилось?
— Ну хотя бы то, что теперь можно говорить на равных, а не изобретать окольные пути, чтобы заставить тебя избавиться от бесперспективных ухажёров.
— И направить к перспективным, — нахмурилась я.
— Но, но, но! Я всегда придерживалась постулата, что девичьему сердцу не прикажешь. И всем так и говорила.
