– Я подумала, перед тем как это сделать, – огрызнулась Поппи. – Просто мне, в отличие от тебя, для этого не требуется столько времени.
Повисло неловкое молчание. Глаза Маркуса увлажнились, казалось, он вот-вот заплачет… или накричит на нее. Поппи уже готова была извиниться, когда ее взгляд упал на доску за его спиной – теперь она была чистой. Поппи ахнула.
Маркус бросился к ней, словно искал у нее защиты:
– Что? Что это? Здесь кто-то есть?
Поппи покачала головой и указала на доску.
– Ой! – сказал он. – Ну, я ее не трогал. Честное слово.
Кто-то в спешке стер надписи. Теперь можно было разобрать только слова «Надежда» и «Страх».
– Я и не говорила, что это ты, – Поппи снова подошла к столам, на этот раз с опаской. Маркус держался рядом.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросила она. – Конни, это ты? – Потом попыталась снова: – Матильда?
Маркус недоверчиво посмотрел на нее:
– Так звали одну из Особых, да? Девочка в маске кошки? Та, которая говорила с нами в музыкальной комнате…
Поппи шикнула на него. С другой стороны доски послышался звук, какое-то тихое царапанье.
– Слушай, – прошептала она. – Здесь кто-то есть.
Поппи шагнула к доске; царапанье прекратилось. Она схватилась за деревянное основание и потянула его к себе. Доска перевернулась и упала на пол.
С другой стороны для них было новое послание. Поппи зачитала вслух, по коже у нее побежали мурашки. «Не Особые». Оглядевшись вокруг, как будто кто-то мог ее слышать, она вновь заговорила, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– Вы хотите навредить нам?
С другой стороны доски снова послышалось царапанье.
Скрип-скрип-скрип.
Когда звук прекратился, Поппи осторожно нагнулась и перевернула доску.
Появилась новая надпись.
Мы первые сироты.
– Первые сироты? – переспросил Маркус. – Хочешь сказать… – Его широко раскрытые глаза остановились на Поппи. – …были другие?
Поппи взглянула на рисунок, который она взяла со стола.
– Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс и Орион, – тихо прочитала она.
Маркус подошел к ней и заглянул через плечо, чтобы рассмотреть рисунок.
– Вы… хорошие? – спросила Поппи.
– Так они тебе и сказали, если нет! – прошептал Маркус.
Царапанье возобновилось. На этот раз, к их удивлению, доска перевернулась сама, открыв новую надпись.
Здесь небезопасно.
Не такой ответ Поппи хотела увидеть, но это было лучше, чем «НЕТ».
– Почему здесь небезопасно? – громко спросила она.
– Мы пытаемся найти выход, – сказал Маркус. – Вы можете помочь?
Доска перевернулась. Теперь вместо слов на ней появился рисунок мелом. Угрюмый молодой человек. Штриховка придавала изображению объем, и в какой-то момент показалось, будто нарисованный мужчина вот-вот сойдет с плоской поверхности. У него было вытянутое лицо, острый подбородок и кустистые брови. Щеки ввалились, длинный нос выдавался вперед, а рот казался узкой щелью – так плотно были сжаты губы. Густые волосы стояли торчком, как если бы их забыли расчесать.
